Gears of War #4. Распад Коалиции

“Всё-таки не такой он уж и непробиваемый, раз так реагирует на слова об отце”, — мысленно заметил Треску. Адам Феникс был военным преступником, создателем оружия массового поражения, заставившего СНР сдаться в Маятниковых войнах. И именно этим оружием воспользовалось правительство КОГ, чтобы принести в жертву всю Сэру ради спасения центральной части страны. Треску хватило ума не винить сына за грехи отца.

— «Ну, добро пожаловать в список отъявленных мразей», — усмехнулся Треску. — «А ведь в него так просто не попадёшь».

— «Окажите мне услугу, капитан», — Фениксу за считанные секунды удалось разогнать всех собравшихся, и в радиусе десяти метров от них царила пустота. — «Люди и так сейчас на взводе. Давайте мы сами с бунтующими будем разбираться».

— «Да у меня своих таких, которые на взводе, хватает, сержант», — ответил Треску, вытирая кровь с верхней губы. — «И вам не нужно стараться искупить грехи своего отца, как и мне не надо заглаживать вину за дела моего. Хотя, мой отец счёл бы, что это мне тут стоит извиниться за то, что нарушил обещание, данное ему на смертном одре».

Феникс в ответ одарил его странным взглядом, но не полным негодования, как предполагал сам Треску, а скорее пытливым, как будто Миран только что решил проблему, терзавшую Маркуса долгие годы.

— «Да, я знаю. В той войне обеим сторонам пришлось немало поступиться своими моральными принципами», — сказал Феникс. — «И все мы подвели наших отцов».

“Если бы ты со своим отрядом не украл технологию “Молота” у СНР тогда на Асфо, использовали бы мы её в итоге на КОГ? Конечно, использовали бы. Значит, ты был повинен в преступлениях твоего отца? В этом вся проблема нарушения порядка — это просто невозможно. Причинно-следственная связь тут же рушится, и мы скатываемся обратно к племенному строю, где у каждого есть оправдание своим действиям”, — размышлял Треску.

— «Своего-то я уж точно подвёл», — сказал он, задумавшись о том, чем именно так задел Маркуса за живое. — «Спасение гораснийского народа стало целью всей его жизни, и мне надо действовать по ситуации, чтобы не дать моим людям погибнуть».

Феникс, бросив взгляд на Треску, лишь молча кивнул в ответ. Уже было проблеснувший в его глазах огонёк откровения погас, и Маркус вновь выглядел уставшим и потрёпанным.

— «Рад, что мы разобрались, что для нас на самом деле важно», — сказал он, зашагав в сторону. Внутренний голос подсказывал Треску возвращаться в лагерь, но он ведь мог свободно перемещаться по всему острову и по территории базы. Пора было сходить в док и узнать, как проходит ремонт его подлодки “Зефир”.

“А ещё надо бы проверить, что в радиоэфире творится. А Хоффману вопросы уже потом задавать буду”, — решил Треску.

ПОДЗЕМНЫЕ СКЛАДЫ, ВОЕННО-МОРСКАЯ БАЗА “ВЕКТЕС”.

— «Чёрт подери!» — выругался Хоффман. — «Две войны пережили и не срались друг с другом по каждой мелочи, а тут на тебе: попросили мудака какого-то сдать свои закрутки на зиму, так сразу драку затеяли, как алкаши в кабаке».

Маркус шёл впереди полковника, включая освещение в коридоре по ходу движения. Старые длинные люминесцентные лампы и ещё более древние лампочки накаливания, покрытые пятнышками от мёртвых насекомых, заморгали, возвращаясь к работе.

— «У ветеранов от такого, наверно, крышу снесло. То ещё зрелище», — ответил Маркус.

— «И как Треску всё это воспринял?»

— «Что именно? Этого с грузовиком или ветерана?»

— «Ветерана».

Маркус на пару секунд умолк, словно подбирая нужно слово.

— «Спокойно воспринял», — наконец ответил он.

Обычно в подземных тоннелях царила тишина, но сейчас Хоффман слышал, как откуда-то издалека эхом раздаются чьи-то голоса. Шарль решил использовать несколько складских помещений под размещение людей. Хоффмана поражало, как вообще кто-то добровольно захочет спать в таком месте, но, возможно, жители Пелруана сочли, что тут безопаснее. Наводившие жути тоннели и вылазки под землю — всё это было знакомо лишь тем, кто воевал с червями. Этой судьбы жителям острова удалось избежать.

— «Треску вообще удивлять умеет», — сказал Хоффман. Маркус в ответ лишь что-то пробурчал, возможно, согласившись с полковником.

— «Так, мы пришли. Здесь налево надо повернуть».

— «Хорошо хоть мы тут всё не посжигали тогда».

— «За это Дома благодарите».