Где зимовал Ермак?

Для запланированного своего последующего текста есть определённый смысл продолжить и несколько далее повествование кунгурского знатока о пребывании казаков Ермака в Приуралье (в «Истории Сибирской» Ремезовых это в статьях 7-й и 8-й): «И в 87-м вниде в слух к самодержцу государю Иванну Васильевичю, что Максим Строганов тех пресловущих воров Ермачка Поволскаго с товарищи з запасы ис ружьем отпустил; и о том к Максиму об отпуске воров слово писано в грамоте сице: «Мужик, помни, да как ты с таким великим и полномочным соседом ссоришь, и какая несостоятельная спона меж нами учинится, и не уведаешь, что я тебе за то учиню; а ежели доброе что в таком случае учинится безпорочно, не ведаешь, чем ты со своими пожалован будешь в твоем опасении». И то писание Максим радостно с печалию принял и прочел слезно, а к Ермаку в кровопролитии его невместно писать и не смел; точно слыхом от приходящих принесеся слово, каков воинстве и о всем слышно в ему удаче, и о том веселяшеся, не всуе туне запас и ружье и подмоги пушки дал в отпуск. А в поход Ермак на струги дружине своеи у Максима взимая с пристрастием, а не вовсе в честь или в заимы, но убити хотеша и жита его разграбить, дом его и при нем живущих разорити в конец и приступи к Максиму гызом; Максим же увещевавше их Богом и государём, что числом запасов дати и о том прося у них кабалы, егда возвратитеся, на ком те припасы по цене взяти, и кто отдаст точно или с лихвою; из них же войска паче всех Иван Колцев с есаулы крикнуша: «О мужик, не знаешь ли ты и тепере мертв, возмем тя и ростреляем по клоку, дай нам на росписку по имяном на струги, поартелно 5000, по именом на всякаго человека по 3 фунта пороху и свинцу и ружья, и три полковые пушки, по 3 пуда муки ржаной, по пуду сухарей, по два пуда круп и толокна, по пуду соли и двум полоти, и колико масла пудов, и знамена полковые с ыконами, всякому сту по знамени». Максим же страхом одержим и с подданными своими отворил анбары хлебные, и по именом полковых писарей и весом успевающе, дающе день и нощь коемуждо по запросу числу на струги; и струги их грузу знимать не стали и под берегом тонути; они же приправили набои, излегчили приимать запасов помене по стругам, и управишася вси по совету вси в путь свой июня в 13 день смиренно и обещася вси Максиму: «Аще Бог управит путь нам в добыче и здравии имать бытии, заплатим и наградим по возвращении нашем; аще ли же избиении будем, да помянет нас любовь твоя в вечном успении, а чаем возвращения ко отцам своим и матерям». На городище же Ермакове с женами Зыряне и книги их писареи и память жилья их, кто имяны и отечеством домов, и доныне у Строганова в казне взыскуется. Было у Ермака два сверсника Иван Колцев, Иван Гроза, Богдан Брязга и выборных есаулов 4 человека, тож и полковых писареи, трубачи и сурначи, литавршики и барабаншики, сотники и пятидесятники и десятники с рядовыми и знаменшики чином, да три попа, да старец бродяга, ходил без черных риз, а правило правил и каши варил и припасы знал; и указ на преступление чинили жгутами; а кто подумает отитти от них и изменити, не хотя быти, и тому по Донски указ, насыпав песку в пазуху и посадя в мешок, в воду. И тем у Ермака вси укрепились; а болши 20 человек с песком и камением в Сылве угружены. Блуд же и нечистота в них в великом запрещении и мерска, а согрешившаго обмывши трижды, держат на чепи».