Где я?

И вот сейчас мне пришлось почесать затылок. Передо мной выложили шестнадцать аккуратных стопочек по десять монет в каждой. Получается, золотой идёт один к ста восьмидесяти. А почем тогда медь? И встаёт вопрос уже не о морде наглого трактирщика, а о чем-то более серьёзном. Эта скотина изрядно нагрела руки, но и я хорош. Ну кто так делает, ведь мог же заранее узнать курс.

К тому времени, как пришел обувщик, меня успели напоить чаем и угостить печеньем собственного изготовления. Мастер Штрак оказался весьма интересным собеседником, хотя и пытался аккуратно узнать, откуда я родом и где научился так своеобразно излагать свои мысли. Пришлось отделываться общими фразами и отшучиваться. Хозяин не стал настаивать, и дальнейшая беседа протекала легко и непринуждённо.

Информации никогда не бывает слишком много. Моя память, как выяснилось, идеально подходит для ее хранения, но совершенно не способна систематизировать. Этим уже приходилось заниматься самостоятельно. Заодно мне нужно свыкнуться с мыслью, что, несмотря ни на какие учебники, если здесь они вообще есть, правила языка придётся учить самому. И определённые попытки мной уже предпринимались.

Если разбить разговор на отдельные предложения, то довольно просто можно вычленить устойчивые выражения, наиболее используемые словосочетания и обороты. Конечно, есть риск, что в конце концов моя речь сведётся к набору штампов, но в принципе на первых порах это не страшно. А со временем я смогу определить закономерности и правила, согласно которым строятся предложения. Ну или найду более-менее вменяемого учителя.

С терминологией тоже все обстояло не так страшно, как я полагал вначале. Мой переводчик перенапрягался от бурного потока новых слов, тогда как ручеёк впитывался без особых проблем. Требовалось только получить достаточное количество информации по каждому конкретному случаю.

К примеру, как только мастер Штрак упомянул Совет Выборных Граждан Рогона, а потом по моей просьбе пояснил каждое слово, я почувствовал, как какой-то кирпичик в моей памяти встал на место. Другое дело, где найти такого человека, который добровольно согласится кормить меня рассказами о текущей ситуации в мире и объяснять непонятные вещи. Уж точно, не стоит идти на поклон к отцу Туку или Харальду.

Кстати, отец Тук оказался епископом Конгрегации по делам чистоты Веры, проще говоря, Инквизиции. Он появился в эти краях полгода назад вместе со своим помощником по имени Харальд, который вроде как и не был монахом, но исполнял все распоряжения епископа. Судя по голосу мастера Штрака, речь шла как минимум о генерале госбезопасности. Епископ был всесилен. На местном уровне практически бог. Вот интересно, что может от меня понадобиться богу?

От невеселых мыслей отвлекло появление мастера, которого Штрак рекомендовал как прекрасного специалиста по пошиву обуви. Его звали Трий и было ему уже столько лет, что мне и подумать страшно. Выглядел старичок соответствующе: борода клоками, белая пакля волос и высохшее тело – он словно состоял из одних жил.

Так как его профессиональные интересы лежали исключительно в нижней части моего тела, ему было абсолютно плевать, есть у меня горб или нет. Главное, имеются две ноги, больше его ничего не интересовало.

Он деловито обошёл меня вокруг, словно снимая мерки на трехмерном сканере. Да, вы же не забыли, что я до сих пор был патологически бос? Обувь – удел состоятельных. Не знаю, как здесь дела обстоят зимой, до нее ещё надо дожить, но летом большинство крестьян обходятся без обувки и ходят в мешковине. Ботинки – это статус и деньги. А у нас по-другому? Для мужчины имеют значение три вещи: ботинки, часы и ремень.

Трий закончил третий обход и впервые поднял на меня взгляд.

– Деньги имеются? – а старичок-то не промах!

– А шить-то умеете? – я не остался в долгу.

– Острим, значит, – заключил он и обернулся к Штраку. – Это что за шут?

– Этот шут будет вам платить за работу, – с усмешкой заметил я. – Ну или не будет. По-разному бывает.

Трий развернулся ко мне, взглядом высверливая дырки. При этом его аура светилась ровным зелёным светом. Нормальный такой дедок. Сработаемся.

– Чего хотел-то? – наконец проворчал он.

Есть у меня одна задумка. Обувь от Трия была вся как на подбор, в смысле, вся одинаковая. Он принёс с собой три пары вроде как разных моделей, но по факту все это оказалось размышления на тему: а как ещё можно переделать мокасины. Терпеть не могу обувь на тонкой подошве. Идёшь по дороге, и чувствуешь себя как принцесса на горошине: каждый камушек теперь твой. Охота была! Другое дело броги, да под джинсы и пиджачок!