Где апельсины зреют

— И вовсе ты восьмидесяти франковъ не выиграла, потому что я двадцать четыре франка проигралъ.

— А это ужъ въ составъ не входитъ. Вы сами по себ, а я сама по себ. Иванъ Кондратьичъ, да купите вы что нибудь вашей жен на память, обратилась Глафира Семеновна къ Конурину.

— А ну ее! Не стоитъ она этого! махнулъ тотъ рукой.

— За что-же это такъ? Чмъ-же она это передъ вами провинилась? То вдругъ все вспоминали съ любовью, а теперь вдругъ…

— А зачмъ она не удержала меня въ Петербург. Да наконецъ по вашему-же наущенію купилъ я ей въ Париж кружевную косынку за два золотыхъ.

— То въ Париж, а это въ Ницц. Вотъ ей баульчикъ хорошенькій. Всего только четыре франка… Вынимайте деньги.

Вскор Николай Ивановичъ оказался нагруженнымъ покупками. Вдругъ Глафира Семеновна воскликнула, указывая на вывску:

— Батюшки! Restaurant russe! Русскій ресторанъ!

— Да неужели? — удивленно откликнулся Конуринъ. — Стало быть и русскихъ щецъ можно будетъ здсь похлебать?

— Этого ужъ не знаю, но “ресторанъ рюссъ” написано.

— Дйствительно ресторанъ рюссъ. Это-то ужъ я прочесть умю по-французски, подтвердилъ Николай Ивановичъ. — Коли такъ, надо зайти и пообдать. Вдь ужъ теперь самое время.

Они вошли въ ресторанъ, отдланный деревомъ въ готическомъ стил, съ цвтными стеклами въ окнахъ и двери, уставленный маленькими дубовыми столиками съ мраморными досками.

Конуринъ озирался по сторонамъ и говорилъ:

— Видъ-то не русскій, а скорй нмецкій, на нашъ петербургскій лейнеровскій ресторанъ смахиваетъ. Вонъ даже, кажется, и нмцы сидятъ за пивомъ.

— Не въ вид, братъ, дло, а въ д,- отвчалъ Николаи Ивановичъ. — Ушки, что-ли, спросимъ похлебать? Здсь мсто приморское, воды много, стало быть и рыбное есть.

— Нтъ, нтъ, рыбъ я же стану сть! Богъ знаетъ, какая здсь рыба! Еще змей какой-нибудь накормятъ, — заговорила Глафира Семеновна.

— Закажемъ нашу русскую рыбу. Ну, стерлядей здсь нтъ, такъ сига, окуня, ершей…

— Вдь ужъ сказали, что будемъ щи есть, такъ на щахъ и остановимся.

Они сли за столикъ. Къ нимъ подошелъ гарсонъ съ прилизанной физіономіей и карандашемъ за ухомъ и всталъ въ вопросительную позу.

— Похлебать-бы намъ, почтенный… началъ Конуринъ, обратясь къ нему.

Гарсонъ недоумвалъ. Недоумвалъ и Конуринъ.

— Неужто по-русски не говорите? спросилъ онъ гарсона.

— Comprend pas, monsieur…

— Не говоритъ по русски… Въ русскомъ ресторан и не говоритъ по русски! Тогда позовите, кто у васъ говоритъ по русски. Мы русскіе и нарочно для этого въ русскій ресторанъ зашли. Не понимаешь? Ай-ай, братъ, мусью, не хорошо! Кличку носите русскую, а научиться по русски не хотите. Теперь и у насъ и у васъ “вивъ ля Франсъ” въ моду вошло, и “вивъ ля Руси”, такъ обязаны по русски пріучаться. Глафира Семеновна, скажите ему по французски, чтобъ русскаго человка привелъ намъ. Что-жъ ему столбомъ-то стоять!

— Доне ну, ки парль рюссъ… сказала Глафира Семеновна. — Гарсонъ, ки парль рюссъ.

— Personne ne parle russe chez nous ici, madame.

— Что онъ говоритъ? спрашивалъ Конуринъ.

— Онъ говоритъ, что никто здсь не говоритъ по русски.

— Вотъ теб и русскій ресторанъ! Ну, штука! Русскія-то кушанья все-таки можно получить?

— Манже рюссъ есть? задалъ вопросъ Николай Ивановичъ. — Щи, селянка, уха…

Гарсонъ улыбнулся и отвтилъ:

— Oh, non, monsieur…

— Здравствуйте! И щей нтъ, и селянки нтъ, и ухи нтъ. Какой-же это посл этого русскій ресторанъ! Глаша! Да переведи ему по французски. Можетъ быть онъ не понимаетъ, что я говорю. Какъ селянка по французски?

— Этому насъ въ пансіон не учили.

— Ну, щи. Про щи-то ужъ наврное учили.

— Супъ и щи… Ву заве супъ о шу?

— Apresent non, madame… Pour aujourd’hui nous avons consommй, potage an riz avec des pois.

— Нтъ у нихъ щей.

— Фу, ты пропасть! Тогда спроси про уху. Ухи нтъ-ли?

— Уха… Про уху мы, кажется, тоже не учили. Ахъ, да… Супъ опуасонъ. Эскеву заве супъ опуасонъ?

Гарсонъ отрицательно потрясъ головой и подалъ карточку обда, перечисляя блюда:

— Potage, inayonaise de poisson, poitrine de veau…

— Да не нужно намъ твоей карты! отстранилъ ее отъ себя Николай Ивановичъ. — Поросенка подъ хрномъ хотя нтъ-ли? Должно-же въ русскомъ ресторан хоть одно русское блюдо быть. Кошонъ, пети кошонъ…

Гарсонъ улыбался и отрицательно покачивалъ головой.

— Ничего нтъ. А заманиваютъ русскимъ рестораномъ! Черти!

— Неужто и русской водки нтъ? спросилъ Конуринъ,

— Vodka russe? Oh, oui, monsieur… встрепенулся гарсонъ и побжалъ за водкой…

— Не надо! Не надо! кричалъ ему вслдъ Николай Ивановичъ. — Я полагаю, что за обманъ, за то, что они насъ обманули вывской, не слдъ здсь даже и оставаться намъ, отнесся онъ къ жен и Конурину.

— Да конечно-же не стоитъ оставаться. Надо учить обманщиковъ — отвчалъ Конуринъ и первый поднялся изъ-за стола.

Ивановы сдлали тоже самое и направились къ выходу.

XV