Гавань моего сердца

Она поплакала еще немного у меня на плече, потом сказала, что готова вернуться к ребятам. Я взяла ее на руки, но почти сразу же пожалела об этом. Пока мы шли сквозь чашу, я то и дело спотыкалась, молясь о том, чтобы не покатиться кубарем в кусты.

Передо мной возникло лицо, обрамленное темными волосами. Блэйн забрал у меня девочку. Синтия обняла его за шею. Наши с Блэйном глаза встретились. У меня подкосились ноги. Когда же он перестанет появляться именно в тот момент, когда я нуждаюсь в нем больше всего на свете? Может быть, только тогда я заставлю свое сердце забыть о нем навсегда.

Блэйн шагнул во двор, я плелась позади него. Гости разошлись, остались лишь немногие, кто дождался конца мероприятия. Блэйн поставил Синтию рядом со мной, а сам отошел, чтобы с кем-то поговорить. Что я пропустила? Обращался ли мистер Райли к присутствующим с просьбой жертвовать средства нашему Дому? Удалось ли ему их убедить?

— Спасибо за этот замечательный день, Сэди, — прижалась щекой к моей щеке миссис Лоусон. Когда она отодвинулась, я увидела, что ее глаза полны слез. — У Лили Бет все хорошо.

— Да, все хорошо, — ответила я, озираясь в поисках Линдстремов.

Знакомая до боли фигура Блэйна сидела на корточках перед Лили Бет, веселя ее и проводя пальцем по оправе ее очков. Я обернулась, окинув взглядом противоположную сторону двора, и то, что я увидела там, привело меня в замешательство. Виола, держа Эрла под руку, улыбалась своей кокетливой улыбкой, стыдливо опустив ресницы и краснея под его пристальным нежным взглядом.

Он смотрел на нее так, как совсем недавно смотрел на меня.

Я заставила себя повернуться к миссис Лоусон и отметила, с каким сочувствием женщина утешала прильнувшую к ней Синтию. Миссис Лоусон нежно отерла лицо девочки, распухшее от слез, и отвела ее к остальным ребятам, сказав напоследок доброе слово.

Спрашивал ли кто-нибудь Лоусонов о том, не хотят ли они усыновить ребенка?

— Вы с доктором «Лоусоном были так добры к нашему Дому на протяжении многих лет…

Миссис Лоусон взглянула на меня с печальной улыбкой.

Я сделала глубокий вдох, собралась с духом и продолжила:

— Может быть, вы подумаете о том, чтобы открыть двери своего дома и свои сердца для одного из наших малышей?

Она опустила голову, но я успела увидеть, что ее щеки залились румянцем.

— Мы несколько лет обсуждали это, но дальше разговоров дело так и не пошло. — Миссис Лоусон снова посмотрела на Синтию. — Но я думаю, время настало. — Она стиснула мою ладонь. — Я свяжусь с вами в ближайшее время.

Послышался низкий голос Блэйна, и я посмотрела на него. Он посадил девочек в свою повозку. Те радостно смеялись, представляя, что летают. Блэйн даже не заметил предательства Виолы.

В какой-то миг наши глаза снова встретились. Затем Блэйн взобрался на козлы, оглядел своих пассажиров, взмахнул хлыстом и уехал.

Я прошла вдоль крыльца, сопровождая взглядом удаляющуюся повозку, и думала о том, что осталась совсем одна. Внезапно моей руки коснулась чья-то ладонь. Я обернулась.

— Сэди, нам нужно поговорить. — Обычно спокойный голос Эрла звучал почти… виновато.

У меня зашумело в ушах. Как же мне не хотелось его слушать! Но, похоже, у меня не было выбора.

Он глубоко вздохнул, и его грудь опустилась.

— Я уезжаю.

— Мы все уезжаем, — нахмурилась я.

— Нет, я имел в виду, что уезжаю навсегда. — Эрл посмотрел на свою шляпу, которую держал двумя руками. — Должен признаться, я сам попросил отправить меня в эту командировку, потому что ты заинтриговала меня. Потом я остался, чтобы понять, смогу ли выжить в течение нескольких лет в таком маленьком городке.

Выжить? Выходит, для него Рэйстоун был глушью, забытой Богом провинцией? Мне трудно было понять смысл этих слов, и я сосредоточилась на другом.

— Нескольких лет? — переспросила я и закусила губу, испытывая смятение.

— Мостик… Трамплин. — Эрл взмахнул шляпой, словно отгоняя назойливых мух. — Не важно. Мне предложили работу в Вашингтоне, участие в подготовке законопроектов и разработке политики в сфере защиты сирот и брошенных детей. — На его лице появилась робкая улыбка, так не похожая на его привычную широкую усмешку. — Не волнуйся, Общество помощи детям продолжит сотрудничество с вами. Просто я больше не буду их представителем.

— То есть ты прощаешься навсегда?

Мое сердце знало ответ еще до того, как с моих губ сорвался этот вопрос.

* * *

Несмотря на все разочарования, следующую неделю я встретила с воодушевлением. Мы шли по улице, за одну мою руку держалась Синтия, а за другую — ее старшая сестра Нэнси.

— Мы навсегда останемся здесь? — спросила Синтия.

Я посмотрела на четырнадцатилетнюю Нэнси. Губы девочки были крепко сжаты. Не то чтобы она не хотела переезжать. Когда я намекнула на то, что Лоусоны хотят принять их с Синтией в свою семью, глаза Нэнси засияли ярче, чем полная луна в ясную ночь. Я очень не хотела бы разделять сестер. И они не хотели этого. Но в памяти Нэнси были еще свежи горькие воспоминания о том, как семья, которую они успели полюбить, вернула их в приют, столкнувшись с финансовыми трудностями.