Гавань моего сердца

Мне вспомнился тот день, когда мы устроили прощальный прием для Хейзел по случаю ее предстоящей свадьбы. Блэйн отвел доктора Лоусона на крыльцо, чтобы обсудить какой-то важный вопрос. Я потерла лоб. Почему он просто не поговорил со мной?

Я оглянулась, отыскивая в толпе лицо своего друга в надежде хотя бы поблагодарить его. В конце концов я увидела Блэйна. Он сидел спиной к дереву, внимательно глядя на человека, с которым беседовал.

На девушку, с которой он беседовал.

Это была Виола.

Я резко развернулась и побежала в другую сторону. Это не могло быть случайным совпадением, как в тот воскресный день, когда они могли столкнуться на улице. На этот раз Блэйн обедал с ней — и с ее матерью. В присутствии жителей нашего городка.

Я проглотила слезы. Все кончено. Мы с Блэйном порвали навсегда. И сколько бы раз за последние несколько месяцев я ни твердила себе это, в душе я все еще чувствовала связывавшую нас незримую неразрывную нить. И думала, что он тоже ее чувствует.

Очевидно, я ошибалась. Наши отношения говорили лишь о том, что сердце Блэйна полно сострадания к Дому, к его маленьким обитателям и младшему брату. Чем раньше я осознаю этот факт, тем легче мне будет.

Кто-то коснулся моей руки. Блэйн протянул мне чашку лимонада:

— Ты выглядишь изможденной. Когда ты ела в последний раз?

Мое сердце грохотало в груди. Я сгорала от желания выкрикнуть ему в лицо все, что только что увидела и услышала, но боялась, что эмоции возьмут надо мной верх. Я не могла рисковать. Лучше не отклоняться от темы.

— Я успела немного перекусить…

Блэйн передал мне чашку, и на долю секунды наши пальцы встретились. Жгучее желание пронзило меня — желание нежно взять его под руку и положить голову ему на плечо. Что подумал бы Блэйн, если бы я рассказала ему о том, что хочу сделать это на глазах у присутствующих?

* * *

— Мисс Силсби, ваши дети готовы? — вернул меня к реальности голос мистера Райли.

Я кивнула, пытаясь собраться с мыслями. Хотя кому было дело до этого? Я была управляющей приютом и не должна была их подвести. Никого из них. Ни Хейзел. Ни детей. Ни членов попечительского совета. Да, Миранда легко обращалась с цифрами и держала в голове всю информацию до мельчайших деталей, но только я была способна на страстную мольбу о помощи в спасении Дома.

Мистер Райли успокоил присутствующих и представил меня еще раз. Я поднялась на крыльцо. Тишину нарушили жидкие аплодисменты. При виде такого количества небезразличных к нашему горю людей, которые пришли на этот пикник, я невольно улыбнулась.

— Сегодня мы приготовили для вас небольшое развлечение. Воспитанники Рэйстоунского дома выступят перед вами и покажут, чему они научились в школе за этот год.

Я представила Генри и уступила ему дорогу. Мальчик поднялся на крыльцо, ставшее импровизированной сценой, и продекламировал поэму о Поле Ревире. Затем Нэнси спела своим чистым сопрано «Добрый вечер, Кэролайн».

Когда Миранда подтолкнула к крыльцу Синтию, девочка отчаянно замотала головой. Я пригласила вместо нее Уильяма и Сильвию. Они разыграли сценку из «Ромео из Джульетты». Когда ребята закончили, Миранда снова подтолкнула Синтию вперед. Остальные аплодисментами поддерживали девочку. Я кусала нижнюю губу, от волнения не находя себе места. Наконец Джанет взяла Синтию за руку, поднялась с ней на третью ступеньку и встала рядом.

Синтия начала декламировать стихотворение дрожащим тихим голосом, но без запинки. Одна строфа прозвучала, оставалась еще одна. В задних рядах толпы послышался смех. Синтия застыла. Через миг она бросилась прочь.

ГЛАВА 40

— Синтия! — Я бежала за ней, путаясь в юбках. — Постой, Синтия!

Я нырнула в прохладную тень лесополосы, непрестанно произнося имя девочки и прислушиваясь, не ответит ли она. Шорох листьев. Треск ветвей. Оглушительный стук моего сердца и чей-то отдаленный разговор.

Как она могла так быстро исчезнуть?

Я бросилась еще дальше, вглубь леса, читая про себя молитву, а вслух крича что есть мочи:

— Синтия! Мисс Сэди зовет тебя!

Борясь с кустами и ветвями деревьев, я пробиралась все дальше. Наконец в изнеможении остановилась и наклонилась, положив ладони на колени. Справа послышался жалобный писк.

Я медленно направилась в сторону шума, ежесекундно останавливаясь, и вновь, крадучись, шла дальше, почти не дыша.

— Синтия? — шепнула я. Легкий ветерок протоптал себе дорожку среди деревьев, и листья весело зашуршали. — Пожалуйста, родная. Я просто хочу с тобой поговорить.

За деревом показался и пропал кусочек красного платья. Я подобралась ближе.

— Все в порядке, милая. Я не сержусь на тебя.

Синтия выпрыгнула из-за дерева, едва не повалив меня на землю. Я обняла ее и крепко прижала к себе.

— Мне жаль, моя хорошая, очень жаль. — Я гладила ее кудри, пытаясь успокоить ее рыдания.

Когда всхлипывания стихли, Синтия объяснила свои слезы тем, что думала, будто присутствующие смеялись над ней.

— Нет, что ты, моя сладкая, никто над тобой не смеялся, — сказала я и подняла ее голову так, чтобы наши глаза встретились. — Я невероятно горжусь тобой. Ты переборола себя, встала перед ними и попробовала выступить.