Гастарбайтер

Тот лишь махнул рукой и пошёл за ней на кухню. Сделав себе кофе, Люся пододвинула ему банку «Нескафе» с сахарницей. Закурив, она задала вопрос, ожидая пока кофе немного остынет: – Сидел что ли?

– Три года. Я вчера к Вадику заходил вечером, ник-то не открыл. Не знаешь где он?

– Так ты что, не в курсе? – нахмурилась Люся, выпуская из уголка рта сигаретный дым к потолку.

– Нет. А что случилось? – насторожился Женя.

– Убили его, позапрошлой осенью. Хочешь, расскажу.

Женька, молча, смотрел в её внезапно наполнившиеся слезами глаза, ощущая неловкость от причинённой боли воспоминания. Глубоко затянувшись, женщина спросила: – Ты Очкарика знал?

Он отрицательно покачал головой и Люся начала свой рассказ.

***

После того как Женю закрыли, Вадим стал «работать» один. Обворовывал по ночам новые офисы на Воскресенке и гаражи приёмок цветного метала. Но всё это так, по мелочи. Нужен был хороший «удар» – один большой заработок, способный надолго решить финансовые проблемы. Жаль в одиночку такого не осилить. Он ломал голову, перебирая в уме кандидатуры. Один сидел, второй отошёл от криминала, третий – наркоман, (подобной публике Вадик не доверял), четвёртый наркоманом не был, но доверия вызывал ещё меньше. И так дальше, список закончился, а вопрос с кадрами остался открытым.

– Придётся звонить Очкарику, – вслух произнёс Вадим, не видя других вариантов.

Это была странная личность: ростом Вадиму по грудь, в вечно мятой одежде, с засаленными волосами и толстыми линзами очков, без которых мало что видел, Миша Рощин больше походил на «бомжа», чем на бандита. И это заблуждение кое-кому стоило жизни. Он ходил по городу с полиэтиленовым пакетом, полным всякого хлама, а на дне его, в грязной тряпке лежал боевой пистолет. Отец был кадровым военным, и тяга к оружию с детства проявилась у Михаила. В России он был в розыске, «грохнув» то ли «бизныка», то ли «авторитета» и то убийство стало для него лишь звеном цепочки.

Работать с убийцей не хотелось, Рощина Вадик презирал и боялся, зная, что тот опасен – трупом больше, трупом меньше. Но всё-таки набрал его номер:

– Привет. Узнал? Есть работа для тебя.

***

Задуманное было просто и незатейливо, но должно было принести доход, как всё за что он брался. Ему было тринадцать, когда под Новый год они ходили с Чипсом по району, «засевая» рисом и рассказывая колядки открывшим дверь людям. Конфеты и печенье Вадим отдавал приятелю, деньги брал себе. Работали весь день, жутко устали и промёрзли до костей, но когда он подвёл итог, результат превзошел все ожидания – без десятки было пятьсот рублей. Включив горячую воду, он лёг в ванную и уснул. Ему снился мотоцикл. Он ехал на новенькой «Яве», разрезая красным крылом, горячий воздух и девчонки влюблено смотрели ему в след…

Разбудили его соседи, извлекая из мира сладких грёз. Вода лилась через край и затопила по стояку все этажи, включая гастроном на первом. Мечты о мотоцикле развеялись, словно дым дешёвых сигарет, что курил на кухне отец-алкоголик, вместе с суммой, отданной на ремонт. Первый блин вышел комом, но дал почувствовать уверенность в своих силах.

После денег второй его страстью были машины. Закончив восемь классов, Вадик ушёл крутить гайки в гараж предприимчивого соседа, поначалу нелегально торговавшего водкой и самогоном, а потом закатавшего под асфальт выстроенного им рынка небольшое кладбище своих врагов. Повзрослев, Вадим влился в «братву», собирая с «барыг» на подконтрольной «авторитетному» соседу территории.

Время шло, чем дольше он вникал в криминальную кухню, видел, сколько зарабатывается и куда идут деньги, тем меньше ему хотелось до конца жизни быть бессловесной пешкой – делать, что прикажут, получать сколько дадут. С каждым днём это нравилось всё меньше, но тут «авторитета» посадили и Вадим остался не у дел. Он стал работать самостоятельно, в крайнем случае, прикрываясь именем сидельца. Выходило меньше, чем рассчитывал, зато он распоряжался заработанным так, как считал нужным. Жизнь шла полосами к его тридцатилетию, которое планировал с помпой отметить в облюбованном ресторане испанской кухни.

Вот и сейчас у него был готов план, как всегда криминальный, но победителей не судят, а проигрывать Вадим не собирался. Он видел на примере других: если приехал на хорошей машине, одет в дорогую одежду и в карманах твоих полно денег, то пусть руки в крови хоть по локоть, всегда найдётся толпа, поющая тебе дифирамбы. А раз пашешь весь месяц за двести долларов, то будь душа твоя чиста как слеза младенца, те же люди пройдут мимо, презрительно цыкнув – «лох».

Вадим выбирал магазин мобильной связи, приценивался к товару, замечая расположение сейфа и подсобок, если таковые имелись. Это была его стихия, а крутить до пенсии гайки в шиномонтаже – увольте!