Гарри Поттер и Дары Смерти

Бузинная палочка рассекла воздух зеленой вспышкой, и коленопреклоненный гоблин упал замертво. Испуганные колдуны шарахнулись. Беллатрикс и Люциус Малфой бросились к двери, отталкивая прочих. Палочка Вольдеморта исторгала зеленое пламя снова и снова; те, кто не успел убежать, были убиты. Убиты за то, что принесли дурную весть, за то, что услышали про золотой кубок…

Оставшись один среди трупов, он принялся расхаживать взад-вперед, и перед его внутренним взором проносились образы его сокровищ, его подлинной защиты, его якорей, единственной надежды на бессмертие. Дневник уничтожен, кубок украден. А что, если… Что, если мальчишка знает о других окаянтах? Знает – или, может, уже охотится за ними, догадался, где они? Стоит ли за этим Думбльдор? Думбльдор, который всегда его подозревал; Думбльдор, убитый по его приказу; Думбльдор, чьей палочкой он теперь владеет… Этот вот самый Думбльдор добрался до него из презренной могилы посредством сопляка, сопляка…

Но если бы сопляк уничтожил окаянт, разве он, лорд Вольдеморт, не понял бы? Не почувствовал?

Он, величайший, могущественнейший из колдунов, он, убийца Думбльдора и многих других никчемных безымянных людишек. Чтобы он, лорд Вольдеморт, да не почувствовал, как поруганию подверглось самое важное и ценное на свете – он сам?

Правда, он не ощутил, когда уничтожили дневник, но это, скорее всего, потому, что у него тогда не имелось тела, нечем было чувствовать, он был меньше чем призрак… Нет, нет, конечно, остальные окаянты в безопасности, невредимы…

Но он должен знать наверняка, должен удостовериться… Он прошелся по комнате, на ходу отшвырнув ногой труп гоблина. В воспаленном мозгу одна за другой всплывали картины: озеро, хижина, «Хогварц»…

Немного остыв, он принялся размышлять. Как мальчишка мог прознать, что он спрятал кольцо в лачуге Монстера? Никто никогда не знал о его родстве с Монстерами, он замел следы, уничтожил свидетелей. Кольцо, несомненно, на месте.

И как мог мальчишка или кто-то другой узнать про пещеру, а тем более прорваться сквозь ее защиту? Медальон – украден? Абсурд…

Что же до школы, он один знает, где в «Хогварце» спрятан окаянт: ему одному известны глубочайшие секреты этого места… А Нагини – она теперь всегда будет рядом, под присмотром; он больше не станет посылать ее с поручениями…

Но для полной уверенности надо побывать везде и усилить защиту… И этим, как и поисками бузинной палочки, придется заниматься самому…

Куда же в первую очередь? Какой окаянт в наибольшей опасности? Вольдеморту стало не по себе. Думбльдору было известно его второе имя… Возможно, он догадался о его связи с Монстером… Похоже, заброшенная лачуга сейчас – самое уяз-вимое место. Туда-то он и отправится…

Озеро… Нет… Невозможно. Хотя малая вероятность того, что Думбльдор пронюхал про его при-ютские злодейства, все же есть.

И наконец, «Хогварц»… Там окаянт точно в неприкосновенности; Поттеру не пробраться ни в Хогсмед, ни в школу; его заметят. Но перестраховаться не повредит. Нужно предупредить Злея, что мальчишка попытается наведаться в замок… Конечно, глупо рассказывать, зачем – роковой ошибкой было понадеяться на Беллатрикс и Малфоя, своей тупостью и безалаберностью они доказали, что верить нельзя никому.

Для начала он отправится в лачугу Монстера, взяв с собой Нагини. Со змеей теперь разлучаться нельзя… И он стремительно вышел из комнаты, пересек прихожую и выступил в темный сад, где блистал фонтан. Позвал змею на серпентарго. Та выползла из кустов и устремилась за ним длинной тенью…

Гарри распахнул глаза, вернувшись в действительность. Он лежал на берегу, солнце спускалось за горизонт. Рон и Гермиона смотрели на него. Судя по их встревоженным лицам и пульсации в шраме, неожиданный экскурс в сознание Вольдеморта не остался для них тайной. Гарри с трудом сел, его била дрожь. Он слегка удивился, что насквозь мокрый, и посмотрел на кубок, невинно лежавший в траве, а затем на озеро, темно-синее, золотящееся в лучах заката.

– Он все понял. – После пронзительных криков Вольдеморта собственный голос показался странным, чересчур низким. – Понял и собирается проведать другие окаянты. И последний из них, – Гарри уже встал, – в «Хогварце»! Я ведь знал! Знал!

– Что?

Рон изумленно уставился на него, Гермиона встревожилась.

– Что ты видел? С чего ты взял?

– Я видел, как ему доложили о пропаже кубка. Я… был у него в голове. Он… – Гарри запнулся, вспомнив, как Вольдеморт убивал всех подряд, – жутко разозлился… и перепугался. Он не понимает, как мы узнали про окаянты, и хочет проверить, все ли с ними в порядке начиная с кольца. Он считает, что «Хогварц» – самое безопасное место, потому что там Злей и мне туда не пробраться. Я думаю, школой он займется в последнюю очередь, но все равно будет там через несколько часов.

– А ты видел, где именно в «Хогварце»? – спросил Рон, тоже поднимаясь.

– Нет. Он решал, как бы предупредить Злея, а о самом тайнике не думал…