Гарри Поттер и Дары Смерти

Но улыбка тут же исчезла с его лица: на место, оставленное Луной, сел Виктор Крам. Гермиона выглядела взволнованной, но Крам на этот раз пришел не для того, чтобы делать ей комплименты. Нахмурившись, он спросил:

— Что ето за человек в желтом?

— Это Ксенофилиус Лавгуд, он отец нашей подруги, — сказал Рон. По его агрессивному тону можно было понять, что они не собираются смеяться над Ксенофилиусом, несмотря на явную провокацию. — Пойдем, потанцуем, — неожиданно добавил он, обращаясь к Гермионе.

Гермиону это предложение застигло врасплох, но в то же время оно ей понравилось. Они с Роном поднялись и растворились среди танцующих пар.

— А, оне тепер вместе? — спросил враз расстроившийся Крам.

— Ну… да, вроде того, — сказал Гарри.

— Как тебе зват? — спросил Крам.

— Барни Уизли.

Они пожали друг другу руки.

— Ти, Барни… ти знаешь етого Лавгуда хорошо?

— Нет, только сегодня с ним познакомился. А что?

Крам сердито посмотрел на Ксенофилиуса поверх своей бутылки; тот разговаривал с несколькими колдунами с другой стороны танцплощадки.

— А то, — ответил Крам, — что если би он не бил гост Флер, я бы прямо сейчас визвал его на дуел за то, что он носит на груди етот грязний знак!

— Знак? — переспросил Гарри, тоже посмотрев на Ксенофилиуса. Странный треугольный глаз светился на его груди. — Почему? Что с ним такого?

— Гринделвалд. Той знак Гринделвалда.

— Гриндельвальд… Темный волшебник, которого победил Дамблдор?

— Он самий.

Крам сжал челюсти, словно пытался что-то прожевать, затем сказал:

— Гринделвалд убивши много людей, например, моего деда. Конечно, он никогда не бях силен в етой стране, говорят, он боявши се Дамблдора — и правилно, ми знаем, как его живот закончивши се. Но той, — он показал пальцем на Ксенофилиуса, — той его емблема, я сразу ее узнавши. Гринделвалд вирезавши ее на стене Дурмштранга, когда там учивши се. Некоторие идиоти рисовавши ее на книгах и одеже, хотевши удивит, показат себя — до тех пор, пока те, у кого Гринделвалд убил сродников, не переубедили их.

Крам угрожающе хрустнул пальцами и метнул взгляд в Ксенофилиуса. Гарри был совершенно сбит с толку. Было совершенно невероятно, что отец Луны занимался темными искусствами, да и никто в шатре больше не узнал этот треугольный, похожий на руну символ.

— А ты… э-э-э… точно уверен, что это знак Гриндельвальда?..

— Я не погрешен, — холодно произнес Крам. — Я несколко лет ходивши мимо этого знака, я хорошо его знаю.

— Ну, есть вероятность, — сказал Гарри, — что Ксенофилиус и не знает, что значит этот символ. Лавгуды, они немного… необычные. Он мог просто где-то его подобрать и решить, что это голова мяторогого храпса в профиль или еще что-нибудь такое…

— Голова чего в профил?

— Ну, я не знаю, что это такое, но он с дочерью на каникулах отправляется на их поиски…

Гарри показалось, что он так толком ничего и не рассказал о Луне и ее отце.

— Вот она, — сказал он, показав на Луну, все еще танцевавшую в одиночестве и размахивавшую руками вокруг головы, словно пытаясь отогнать каких-то мошек.

— Зачем она так делает? — спросил Крам.

— Наверное, хочет отогнать раксперта, — сказал Гарри, узнавая знакомые симптомы.

Крам, похоже, не понимал, смеется ли над ним Гарри или говорит серьезно. Он достал из-под мантии волшебную палочку и грозно постучал ей по ноге; из палочки полетели искры.

— Грегорович! — громко воскликнул Гарри. Крам вздрогнул, но Гарри был слишком взвинчен, чтобы заметить это; при виде палочки Крама он вспомнил, как Олливандер брал ее и тщательно проверял перед началом Тремудрого турнира.

— Что такое? — подозрительно спросил Крам.

— Он делает палочки!

— Я знаю, — сказал Крам.

— Он сделал твою палочку! Вот почему я подумал… Квиддич…

Крам выглядел все более подозрительным.

— Откуда ти знаешь, что Грегорович сделавши мою палочку?

— Я… я где-то это прочитал, по-моему, — сказал Гарри. — В… в фанатском журнале, — отчаянно соврал он, и Крам немного успокоился.

— А я и не помню, что говоривши о моей палочке с поклонниками, — сказал он.

— Ну… и… где сейчас Грегорович?

Крам был озадачен.

— Он ушедши на пенсию несколко лет назад. Я бях один из последних, кто купил палочку Грегоровича. Это лучшие палочки — хотя я знаю, конечно, что ви, британци, предпочитаете Олливандера.

Гарри не ответил. Он притворился, что наблюдает за танцорами, как и Крам, и глубоко задумался. Волдеморт искал знаменитого мастера по волшебным палочкам, и Гарри даже не пришлось искать причины. Скорее всего, из-за того, что палочка Гарри сделала в ночь, когда Волдеморт гнался за ним в небесах. Волшебная палочка из остролиста и пера феникса взяла верх и над чужой палочкой, а этого Олливандер либо не ожидал, либо не понимал. Может быть, Грегорович знал больше? Может быть, он действительно более умелый мастер, чем Олливандер, и знает такие тайны волшебных палочек, о которых Олливандер и не подозревал?

— Ета млада жена симпатична, — сказал Крам, возвращая Гарри в окружающий мир. Виктор показывал на Джинни, которая только что присоединилась к Луне. — Она тоже твоя сродница?