Гаргантюа и Пантагрюэль

— Само собой разумеется, — продолжал сторож, — что большинство этих людей — горбатые, кривые, хромые, жалкие существа, бесполезно обременяющие землю. Обычно матери выбривают у них на макушке головы все волосы и бормочут при этом разные тарабарские молитвы. После этогоих дети делаются клергами и летят к нам. Не знаю, чем это объяснить, но клергессы с тех пор забывают свои милые домашние песенки и поют одни только молитвы — тягучие и жалобные. И постоянно проклинают своих родственников за то, что они сделали их птицами, — молодые и старые одинаково.

— Что же им мешает улететь обратно? — спросил Пантагрюэль.

— Некоторые улетают, — сказал сторож, — но таких очень мало. Перед тем, как улететь, они сбрасывают свое оперение в крапиву.

И, действительно, в крапиве мы нашли небольшую кучку сброшенных перьев.

После этого сторож привел нас в большую прохладную столовую. — Я знаю, — сказал он, — что отшельник Брагибюс заставил вас пропоститься четыре дня. Здесь будете, наоборот, четыре дня пить и есть, не переставая.

Боже правый! Как же мы тут наелись! О, великий, добродетельный человек!

Глава 26. О том, как церковный сторож показывал нам знаменитого папага

После первых закусок брат Жан спросил у сторожа:

— На этом острове у вас только клетки да птицы. Они не сеют, не пашут и не обрабатывают земли. Все их занятие — прыгать да распевать во все горло. Откуда же вы получаете такую уйму припасов, чтобы прокормить эту компанию?

— Из всех остальных стран света, — отвечал сторож. — Только несколько северных земель взбунтовались, и с тех пор мы ничего от них не получаем.

— Асст! — сказал брат Жан. — Они раскаются — тили-бом! Они раскаются — тили-бом! Выпьем, друзья!

— Из какой страны вы сами? — спросил сторож.

— Из Франции, — сказал Панург, — из Турени.

— Из Турени к нам идет много разного добра, — сказал сторож. — Говорят, что герцогу туренскому самому скоро будет нечего есть, так как все его фазаны, куропатки, рябчики и индейки идут на прокорм нашим священным птицам. Взгляните-ка на этот насест. Видите, какие жирные птицы сидят на нем? Они кормятся доходами из Турени. Ну, зато и поют же они! Лучше всяких соловьев! Выпьем!

— Дьявол! — воскликнул Панург. — Хорошо же вам живется на этом свете!

— А на том свете, — сказал сторож, — нам будет житься еще лучше. Пью за ваше здоровье.

На третий день пира Пантагрюэль заявил, что он хочет непременно повидать самого папага.

— Это не так-то легко сделать, — сказал сторож. — Папаг показывается людям очень неохотно. Я, однако, постараюсь сделать так, чтобы вы его увидали.

С этими словами он вышел, оставив нас доканчивать обед.

Через четверть часа сторож вернулся и приказал нам потихоньку следовать за ним. Украдкой и втихомолку он подвел нас к роскошной клетке, где сидел папаг. Вместе с ним в клетке сидели два маленьких карденга и шесть больших жирных эвегов.

— Какое глупое животное! — сказал Пантагрюэль, рассматривая папага. — Он как две капли воды похож на олуха.

— Ради бога, говорите тише, — сказал сторож, — у папага есть уши.

— Но, право же, он олух, — сказал Панург.

— Стоит ему услыхать, как вы богохульствуете, — и вы погибли, добрые люди! — сказал сторож, — Видите, какой водоем устроен у него в клетке? Из этого водоема вылетят гром и молния и вгонят вас на сто футов под землю. Будьте осторожнее.

— В таком случае, лучше нам итти да пировать, — сказал брат Жан.

Возвращаясь в столовую, мы увидали старого эвега с зеленой головой. Эвег лежал под листвой и спал. Около него сидела молоденькая абегесса и без умолку пела.

— Вот так история! — сказал Панург. — Абегесса надрывается от пения, а этот старый дурак храпит себе, и горя ему мало. Подожди, я заставлю его попеть, чорт побери!

И он позвонил в колокол, висевший над клеткой. Эвег продолжал храпеть.

— Ах, ты старый хрыч! — рассердился Панург. — Подожди, ты у меня запоешь.

Панург схватил камень и направился к клетке.

— Стой! — закричал сторож. — Стой! Стой! Уж если тебе хочется убить кого-нибудь, так убивай кого угодно: короля, императора, самого ангела небесного — папаг все тебе простит. Но если ты тронешь одну из этих священных птиц — тебе не сдобровать. Не только сам ты погибнешь, — все твои родственники, друзья и знакомые станут несчастны после этого. Посмотри хорошенько на этот водоем.

— Ну, значит, остается нам только одно: итти и пировать, —сказал Панург.

На третий день после обеда сторож распрощался с нами. Мы подарили ему на память прекрасный нож. Старик был тронут и, в свою очередь послал на наши корабли много свежих припасов. Кроме того, он взял с нас обещание навестить его на обратном пути.

^{Пантагрюэль и его спутники около дерева с птицами.}

Глава 27. О том, как мы посетили остров Железных Орудий и остров Плутней