Гаргантюа и Пантагрюэль

— Что касается меня, — сказал Панург, — то я не пойду туда ни в коем случае. Я до сих пор еще не могу успокоиться от всех этих приключений. Выслушай меня внимательно, куманек. Если ты захочешь отправиться ко всем чертям, скажи только слово — и я пойду вместе с тобой. Но теперь, когда ты хочешь вернуться к Пушистым Котам, — извини, я тебе не попутчик. Мое слово твердое, как медная стена.

— Ах ты, воин! — сказал брат Жан, посмеиваясь. — Скажи-ка мне, зачем ты бросил им кошелек с золотыми? Разве их так уж много у нас? Бросил бы им какую-нибудь мелочь, и достаточно.

— Э, нет, — сказал Панург, — разве ты не заметил, что перед Котом-Мурлыкой лежал большой бархатный кошель? Мурлыка вертел его в лапах и приговаривал: «Золото сюда! Золото сюда!» Ясно, чего он хотел, куманек. Поживи-ка с мое, и ты заговоришь иначе.

Оборванцы, между тем, все еще ждали подачки. Видя, что мы направляемся к кораблям, они окружили нас и не хотели пускать дальше.

— А-а, святой Гурлю-бурлю! — сказал брат Жан. — Вы еще тут, приказные черти? Мало вы меня сердили, вы еще лезете с вашими глупостями!

^{Пушистые Коты.}

Клянусь богом, я задам вам сейчас хорошего винца!

И, обнажив меч, он кинулся на них. Бродяги бросились от него кто куда, и больше мы их не видали.

Как только мы сели на корабль, Пантагрюэль приказал сниматься с якоря. Но поднялся такой страшный ветер, что мы сбились с дороги, и течение понесло нас обратно. Юнга, сидевший на верхушке мачты закричал, что он опять видит жилище Кота-Мурлыки.

— Шкипер, дружище, завопил Панург, обезумев от страха, поворачивай поводья, голубчик, поворачивай! Не будем возвращаться в эту ужасную страну, будь она проклята!

Но ветер отнес нас обратно к острову. Правда, к самому острову мы больше не пристали, а укрылись среди больших скал, на расстоянии мили оттуда.

Глава 30. О том, как мы едва не потерпели кораблекрушения

Едва только ветер несколько утих, мы снова подняли якорь и пустились в дорогу. Но приблизительно на двадцать третьей миле на нас налетел такой яростный вихрь, что наш корабль закружило как щепку. Шкипер уверял, что через этот вихрь прорваться невозможно и нам остается только ждать, пока он уляжется сам собой.

Однако вихрь продолжался так долго, что мы стали упрашивать шкипера как-нибудь пробиться через него. Наконец шкипер согласился. Подняли бизань-мачту. Руль поставили прямо по стрелке компаса. С первым же порывом ветра наш корабль вздрогнул и быстро пролетел через полосу вихря.

Но вышло так, что мы попали из огня, да в полымя. Не прошли мы и двух миль, как наши корабли на всем ходу врезались в песчаную отмель и остановились.

Весь наш экипаж опечалился. Ветер свистел в стеньгах. Один только брат Жан не поддавался унынию. Он утешал нас добрыми словами и уверял, что нам скоро кто-нибудь поможет. Недаром на верхушке нашей мачты он заметил огонек святого Эльма.[23] По мнению брата Жана, это был добрый знак.

Однако Панург не очень-то доверял приметам.

— Я согласен никогда не жениться, — говорил он, — только доставьте меня на берег. Ей-богу, мне не надо ни слуг, ни провожатых. Была бы только лошадка. С ней я доберусь до дому и устрою вам пышную встречу.

В эту минуту к нам подошел большой корабль, доверху нагруженный барабанами. Среди пассажиров этого странного корабля я заметил Анри Котираля, своего старого приятеля. На поясе у него была привешена большая ослиная голова, в левой руке он держал грязный, засаленный колпак, а в правой — капустную кочерыжку.

— Посмотри-ка сюда, дружище, — закричал он, увидав меня и потрясая ослиной головой, — знаешь ли ты, что это такое? Впрочем, откуда тебе знать! Имей в виду — это несравненное, чудесное произведение природы. Из него я приготовлю волшебное снадобье, которое любой металл превратит в золото! Это, — он показал на колпак, — моя докторская шапка, а это, — он показал на кочерыжку, — знаменитая лунная трава. Она нужна мне для волшебного снадобья.

— Откуда вы едете? — спросил я. — Куда держите путь?

— Мы с острова Умников, — отвечал Анри, — едем во Францию, в Турень. Мы теперь такие умники, каких еще свет не видывал.

— А что это за люди у вас на палубе? — спросил я.

— Это певцы, музыканты, рифмоплеты, звездочеты и разные другие ученые, — отвечал он. — Все они с острова Умников. У них есть оттуда прекрасные рекомендации.

— Раз вы все такие умники, — сказал Панург, — то почему же вы не возьметесь до сих пор за наш корабль и не снимете его с мели?

— Мы только что собирались это сделать, — сказал Анри Котираль, — сию минуту мы вам поможем.

И он приказал пробить дно у 7 532 810 больших барабанов. После этого умники привязали барабаны пробитой стороной к нашему кораблю и взяли нас на буксир. Затем одним толчком они сняли нас с мели и вывели на глубокое место. Барабаны глухо рокотали, гравий трещал, матросы вскрикивали, — и все это казалось нам чудесной музыкой, самой приятной, которую мы когда-либо слышали.