Гаргантюа и Пантагрюэль

— Милостивый государь, — отвечал Томаст, — я не хочу ни с кем препираться по-пустому. Я желаю получить ответ на разные сомнительные вопросы.

— В таком случае, — сказал Панург, — я, скромный ученик моего учителя, господина Пантагрюэля, берусь разрешить все ваши сомнения. Пусть господин Пантагрюэль будет у нас председателем, пока мы занимаемся делом. Согласны ли вы с этим?

— Вполне, — ответил Томаст, — давайте же начинать.

И вот в полном молчании англичанин поднял руки в воздух и сложил пальцы щепотью. Потом он разжал пальцы, громко хлопнул в ладоши и протянул руки вперед, как бы умоляя о чем-то Панурга.

В ответ на это Панург засунул в нос большой палец, а остальными пальцами помахал в воздухе.

— А если вы… — сказал англичанин.

— Виноват, — прервал его Панург, — помалкивайте, сударь.

Тогда англичанин сделал такой знак: он сжал пальцы в кулак, поднял левую руку и затем большой палец правой руки приставил к мизинцу левой.

Панург ничуть этому не удивился. Он вытащил из кармана кусок бычьего ребра и две маленькие деревяшки. Деревяшки он зажал в пальцах и стал ими прищелкивать, весело поглядывая на англичанина.

Парижане подумали, что Панург передразнивает бретонских прокаженных, которые так же гремят своими погремушками. Может быть, Панург намекал, что англичанин — прокажённый?

Однако англичанин нисколько не испугался этого. Он, сжав кулаки, поднес их к самому лицу Панурга и постукал их друг о дружку.

Панург, ни слова не говоря, смастерил из пальцев нечто вроде кукиша и показал эту фигурку англичанину.

Англичанин побледнел как смерть и задвигал пальцами словно рыба плавниками.

Тогда Панург хлопнул в ладоши, подул на пальцы и вытянул подбородок вперед, пристально смотря на англичанина.

Ничего не понимая в этих знаках, парижане, однако, догадались, что Панург как бы спрашивает-англичанина: «Ну-ка, что вы на это скажете?»

И в самом деле, Томаст сильно вспотел и погрузился в глубокое размышление. Наконец он сообразил, сцепил пальцы друг с другом и в таком положении поднял обе руки как можно выше.

В ответ на это Панург коснулся своей челюсти большим пальцем и стал, что есть мочи, стучать зубами.

Томаст в страшном волнении вскочил со своего места. Пот градом катился у него по лбу, глаза блуждали: Он поднял вверх правую руку, сложил пальцы щепотью, а левую руку положил на грудь и взглянул на Панурга умоляющими глазами.

Панург, в ответ на это, схватил себя за штанину и стал трясти ее изо всей мочи.

Тогда Томаст надул щеки, точно он собирался поиграть на трубе.

На это Панург приоткрыл рот, хлопнул по нему ладошкой. Получился глубокий низкий звук.

— Ага, я понимаю, — сказал Томаст. — А что ты мне скажешь на это? — И, высунув язык, он завертел глазами как умирающая коза.

Тогда Панург засунул в рот указательные пальцы и растянул ими рот до самых ушей. После этого он большими пальцами надавил на веки и сделал Томасту отвратительную гримасу.

Тут Томаст снял с головы шапочку, вежливо поблагодарил Панурга и сказал, обратившись к собранию:

— Милостивые государи, вы имеете в своей среде несравненное сокровище: это — господин Пантагрюэль, молва о котором привела меня сюда из глубины Англии. Признаюсь вам, до сих пор мне казалось, что люди преувеличивают, когда говорят об удивительной учености господина Пантагрюэля.

Но теперь я вижу, что они не только не преувеличивают, но, наоборот, преуменьшают заслуги этого господина. Только что сейчас его ученик превосходно распутал все вопросы, которые я ему задавал, и открыл передо мной такую бездну премудрости, что привел меня в полное восхищение. И если это мог сделать ученик, то что же открыл бы мне сам господин Пантагрюэль, его учитель? Должно быть, его ученость не поддается никакому описанию.

«Со временем о нашем диспуте я напишу целую книгу. Из нее вы узнаете, о каких важных вещах мы сегодня толковали. А пока благодарю вас за оказанную мне честь и на этом окончу свое слово».

После диспута Пантагрюэль устроил роскошный пир и на славу угостил Томаста. Ах, если бы вы знали, как у них хлопали пробки, как ходили бутылки, как орали гости: «А ну-ка, паж, тащи, откупоривай, наливай, чорт тебя возьми, наливай!»

Что же касается тех знаков, которыми переговаривались на диспуте, то я, конечно, мог бы объяснить вам, что они значат. Но говорят, что Томаст печатает об этом в Лондоне целую книгу. Когда эта книга выйдет, вы сами сможете ее прочитать и все подробно узнаете. А до тех пор я уж лучше помолчу.

Глава 7. О том, как Панург задумал жениться

На другой день Панург явился к Пантагрюэлю разодетый в пух и прах. Пантагрюэль сидел с братом Жаном и Карпалимом и вел с ними ученую в беседу.

— Что это значит, Панург? — спросил Пантагрюэль. — Почему вы в таком наряде?

— Меня бес толкнул в ребро, — сказал Панург. — Я желаю жениться.

— С богом! — заметил Пантагрюэль. — Это меня радует, хотя, по правде сказать, не настолько, чтобы совсем одуреть от радости.