Гарь

— Но что мне вам сказать, если помощи и вправду нет? — он смотрел вперёд, а не на неё. — Нам раз за разом отказывают, никто из соседей не проникается страданиями одного города, а нам нечего предложить в ответ! В этом ваш дядя прав. Я бы хотел, чтобы он ошибался, но он прав.

— А сами жители Папоротников?

— Да, мы уже думали поднять восстание изнутри, но опять же: без достойной поддержки извне революцию быстро подавят, а нарушителей казнят. Вот так обстоят дела, госпожа.

Они дошли до ворот терема. Из-за дверей показалось красное лицо Никиты и тут же скрылось вновь.

— Я хочу выпить сбитня, — сказала Лина.

— Как прикажете, госпожа! Пройдёмте в зал.

Михалина собиралась было возразить, что это был не приказ, но передумала.

Они пересекли прихожую, прошли по широкому коридору и вышли в столовую. Пахло супом и горящими дровами.

Алех жестом пригласил Лину сесть на своё обычное место, за княжеский стол, а сам побежал на кухню общаться с поварами. Девушка сидела в ожидании, оглядывала стены, состоящие из крупных брёвен и украшенные незамысловатыми гобеленами; четыре огромных стола, за которыми обедали все обитатели терема; тяжёлые свинцовые подсвечники и гигантский камин, обогревающий всю шайку тёмными вечерами.

Алех вернулся быстро, держа в руках две совершенно неэлегантные кружки со сбитнем, каждая размером с человеческую голову. Поставил одну перед княжной, вторую оставил при себе.

— Могу я сесть рядом?

Лина кивнула. Стало теплей.

— Расскажи мне, как живётся в городе Папоротников и Цапель.

Она уже слышала эту историю сотню раз, но ей нужна была искра.

— Там плохо, госпожа Михалина. Я не скажу вам ничего нового, если буду описывать бесконечную нищету, до которой нас довёл лже-князь. Как людей казнят за неверное слово или неправильное мнение. Как заставляют работать за гроши, не дают детям образование, но заставляют семьи иметь как можно больше потомства, неважно, могут они или нет. При вашей матушке город процветал, был красивым и богатым, теперь же всё ушло на добычу земных ресурсов и фабрики, и так-то хорошо: у людей вроде бы есть работа, только вот людям там почти не платят. А самое худшее — обитатели города начали от этого тупеть, их всё устраивает, не всех, но многих. Их устраивает жить в грязи, спать в холоде, голодать и смотреть, как их дети голодают! Их устраивает жить так, как и собаке не пожелаешь! Они смотрят, как казнят умных людей и радуются, а чему тут радоваться — зрелищу? Зрелищу? Нет, нельзя такому зрелищу радоваться, а они не понимают — правление лже-князя загнало их сознание в такие рамки, что хуже зверей, право слово! Камнями готовы соседа забить, если скажут, что он предатель! А нельзя так, надо быть свободными, любящими! Но кто же им даст, если Баграт своими законами их в эти рамки загоняет и всем ублюдкам потакает? Да никто, никто! Там нужен достойный правитель, чтоб сказал всем: будьте добрыми — и все посмотрели на него и согласились бы! Вот такой нужен, а не полоумный узурпатор, жадный до власти и денег!

Вот у него глаза горели. Он верил.

Лина слушала отстраненно. Каждый раз эта проповедь: страдания людей, далёких, незнакомых ей людей.

Внезапно её тряхнуло — Алех забылся в своей речи и схватил её за руку. Ладонь его была такой горячей.

— Вы, госпожа Михалина, несомненно были бы идеальной княжной! Да что я такое говорю — вы и есть княжна! Наша законная княжна. Когда вы наденете обруч правителя — всё в городе изменится! Всё! Он снова станет процветать! Потому что вы сможете исправить все ошибки, подать нам пример! Поэтому мы идём за вами!

Как бы княжне ни хотелось держать его за руку вечно, пока все Маяки не погаснут, она всё же мягко отстранилась.

— Спасибо, Алех. Я тебя услышала. Но скажи мне ещё одну вещь, — она сделала глоток сбитня, выдерживая паузу, — скажи мне, Стеван говорил, что помощи у людей мы не дождёмся, но у существ можем её попросить. Что он имел в виду?

Дружинник постучал по лбу костяшками пальцев.

— Он имел в виду, что готов делать вид, что даёт нам ценные советы, лишь бы не выглядеть в наших глазах полным трусом.

— То есть он соврал?

— Ну, как соврал… Если я скажу, что вы можете взять кусок солнца и повесить его под потолок вместо лампы — это будет красиво, но невыполнимо. Вот и Стеван дал нам красивый, но невыполнимый совет.

— Но всё же.

— Мы должны забыть о них так же, как они как-то забыли о нас.

— То есть мы ни людей к себе привлечь не можем, ни существ?

Алех замялся. Губы его слегка дрогнули, но ответа Лина не получила.

Встала и, бросила через плечо:

— Спасибо за сбитень. Мне нужно подумать.

Затем княжна ушла в комнату.

По дороге встречались люди, приветствующие её лёгким поклоном, и она кивала им в ответ, но думала о своём, не различая лиц.

Заперлась в комнате, достала книгу и погрузилась в неё, не видя строк. Поняв, что читает одну и ту же фразу пятнадцатый раз, отложила чтение, взяла в руки вышивку и села к окну.

******