Гарь

Пыталась всё это принять. И принимала. Но вместе с тем стойко ощущала, что всё же ошиблась, что произошло что-то не то, что связь, которую они выстроили, должна быть другой.

И что она просто-напросто не хочет этого, детские желания прошли.

Левой ладонью она перехватила его руку, правой постаралась немного отодвинуться и сделать вдох. Сначала у неё ничего не получилось — баш проигнорировал её безмолвную просьбу и Вражка успела слегка испугаться, но на второй раз нехотя отступил.

— Что такое?.. — спросил он, тяжело дыша.

В комнате было страшно жарко.

— Гран, прости, я не подумала. Точнее, не так подумала, но я не хочу этого, понимаешь? — прошептала она.

— Нет, — его дыхание тоже было тёплым, — не понимаю.

— Тогда просто… ты можешь с меня слезть, пожалуйста?

Он закрыл глаза. Выдохнул.

— Ладно.

Баш перекатился и лёг рядом. Посмотрел в потолок несколько секунд, затем отвернулся к стене.

Вражке показалось, что он сразу уснул, но, наклонившись, увидела, что он смотрит на доски.

— Можно тебя обнять? — спросила она, а затем добавила. — По-дружески.

— Нет, не надо.

— Почему тебе это так не нравится?

— Просто не нравится, почему я должен искать причину?

— Тебе не интересно?

— Нет.

Вражка всё же легла позади него совсем близко, наблюдая, как он дышит. Потом протянула руку, положила ему на плечо. Баш вздрогнул, но ничего не сказал, поэтому Важка пошла на наглость и обняла его.

Так они и остались лежать.

— Я думаю, — сказала Вражка. — Что так оно будет правильно. Это для нас будет ценнее. Понимаешь, про что я?

— Не совсем.

— Я тоже не совсем, — выдохнула ведьма. — Но я чувствую так.

Она уткнулась лбом в его плечо.

— Ты не выгонишь меня из учениц?

Ей показалось, что он улыбнулся.

— Нет.

— Ну и хорошо.

Наверное, она задремали, во всяком случае шагов Вражка не услышала. Просто прикрыла глаза, а открыла только когда хлопнула дверь.

Обернувшись, увидела Овечку и Анжея.

Они поставили покупки на стол, множество мешков непонятного назначения.

— Ну вы и лентяи, — сказала Овечка. — Валяетесь тут, пока мы там заключаем сделки века! Две палатки, четыре спальника и куча продуктов, всего за двух оленей. И ещё осталось!

Вражка прекратила обнимать Грана и села на кровати. Она поймала взгляд Анжея, и ей сразу же стало стыдно за своё фривольное поведение, поэтому она поспешила помочь с разбором вещей, будто это хоть как-то могло сгладить ситуацию. Но прежде, чем она успела что-то сказать, мужчина вышел из комнаты.

Ведьма беспомощно посмотрела на Овечку. Девушка махнула рукой.

— Сейчас отойдёт и вернётся. Гран… Гран, ты спишь?

— Нет.

— Мы не взяли никакого оружия, потому что ты не сказал, какое оружие поможет нам, если что.

Баш тоже встал с кровати. Немного шатаясь, но всё же уверенно.

— Молитва и удача.

— С этим в последнее время у нас не очень.

— Тогда просто случай, — он взял со стола зелёное яблоко. — Я разве не говорил, что Крылатые — ужасно жестокие, страшные и непредсказуемые создания?

— Нет, но спасибо, что так вовремя сообщил.

— Пожалуйста.

Вернулся Анжей, принёс в руках три рюкзака, поставил на стол, сообщив:

— Баб Зана отдала нам их просто так. Точнее, не просто так, при условии, что я оставлю ей в залог Кабачка, Яблочко и Блинчика. Но, думаю, оно и к лучшему. Я заберу их потом, как всё наладится.

— Да, зверям у Крылатых не место, — сказал Гран.

Анжей кивнул, глядя в окно.

— Шем отплывает в шесть. Давайте собираться.

Глава тринадцатая. Тёмные коридоры. Михалина

Михалина тосковала: после их похода к Стевану даже энтузиазм дяди подкосился, стал бледнее, и вместо его громкого “Мы обязательно это сделаем!”, он впервые за много лет говорил “Ну, давай посмотрим”.

На третий день после возвращения Лина сидела во главе стола и безучастно рылась в тарелке с печёным горшком и окороком. Дядя и Алех сидели справа, что-то горячо обсуждая с командиром дружины по имени Яслив, все остальные в зале сновали туда-сюда, подливали себе компоту и болтали ни о чём. Кто-то играл на гитаре, кто-то фальшиво пел. Закончив ужин, дядя отправился к себе.

А Михалина сидела и наблюдала за дружиной, пока зал совсем не опустел, и она не осталась одна. После всё же не выдержала, пошла к дяде, постучалась в его покои и, получив тихое “да”, проскользнула внутрь. Его комната, как и все остальные в тереме, не особо отличалась богатством убранства: кровать в углу, застелённая оленьей шкурой, большой стол, камин и лампа с тремя свечами под потолком, жутко неудобная, ведь чтобы зажечь свет, приходилось вставать на стул. Слуг дядя не особо жаловал, так что каждый вечер проводил эту изнурительную процедуру сам.

Он сидел за письменным столом, чиркал что-то на пергаменте, нахмурив тёмные брови. Лина увидела седые волоски в его шевелюре, но никак не могла вспомнить: были ли они всегда или появились совсем недавно.

— Горит Маяк, Лина. Что-то случилось?

Он улыбнулся ей, но как-то странно: словно не ждал её увидеть ещё пару лет, а она, вот, нагрянула.

— Нет, дядя, ничего не случилось. Я просто хотела спросить.

— М, спросить про дальнейшие планы?

Кивнула.