Гамзатов против Адалло

В последний раз Кузнецов был в Дагестане весной 2001 года. Помню, руководство города в его честь и в честь приехавших с ним коллег организовало в ресторане «Махачкала» ужин. Когда Кузнецову дали слово, поэт, подняв рюмку, отметил, что Дагестан лично ему всегда был очень дорог, но так случилось, что последнее десятилетие он оказался от него оторван. Поэт признался, что даже боится назвать имена своих коллег, вдруг кого-то уже нет. И первым упомянул Адалло. Как же все чиновники тогда перепугались. Ведь Адалло в тот момент считался врагом Дагестана и жил, кажется, в Турции. Это потом его простили и ему разрешили вновь вернуться в Махачкалу, перед этим заставив публично отказаться от политической деятельности. О чём это свидетельствовало? Это говорило прежде всего о том, что центральная и местная власти у нас никогда не умели взаимодействовать с творческой элитой. Любой настоящий поэт — это целый мир и огромная сила. Кузнецов это понимал. Ещё в середине 1980-х годов он перевёл у Адалло следующие строки:

Дверь и сердце открыты мои,

Только я не дождался любви.

И с годами становится грустно

Мне шататься по кладбищу чувства

Ладно, с властью всё понятно. Когда это она заботилась о народе?! Но Гамзатов-то… Почему он в свои преклонные годы потерял всякий стыд?! Его-то кто на склоне лет заставлял пропеть оду местным олигархам, сколотившим сумасшедшие состояния на разграблении соплеменников?!

Помню, как Гамзатов долго уговаривал Кузнецова заглянуть к нему в дом. Но не потому, что он так сильно уважал московского гостя. Нет, причина была другая. Гамзатов, как и весь читающий Дагестан, прекрасно знал вес и значение Кузнецова в писательском мире. Поэтому его одолевал страх. Ведь отказ именитого москвича посетить его дом в Дагестане могли воспринять как намёк на грядущее падение многолетнего председателя местного союза писателей. Кузнецов всё это отлично понимал и не стал расстраивать аксакала. К тому же он понадеялся узнать от Гамзатова новости о судьбе Адалло и других близких ему поэтов Дагестана. Но Гамзатов весь вечер рассказывал гостю лишь о себе. Может, он рассчитывал на то, что Кузнецов вольётся в ряды его переводчиков. Хотя изначально было ясно, что поэт ни за какие коврижки даже читать оды об олигархах не стал бы.

В. ОГРЫЗКО,

гл. редактор газеты «Литератрная Россия»

Архив: №48. 30. 11. 2012

О статье Марины Ахмедовой

и не только…

Открытое письмо В.В. Огрызко

Знаешь, Вячеслав Вячеславович, о чём я подумал, читая статью Марины Ахмедовой, — не покаяться ли тебе? Ну, сделай ты это прилюдно, попутал, мол, рогатый, устал я за газету бороться, весь изнервничался, стал злым и непокорным… найди сам хорошие и простые слова. Тебя простим, и ты, как главный редактор, сохранишь хоть какое-то к себе уважение.

Зачем ты так несправедлив по отношению к старикам? Знаю, что ты здесь ответишь, — и это будут лёгкие и торопливые слова, а тебе самому давно пора сказать слова тяжёлые, что за нас и сделала Марина. Мы все долго молчали. Расул Гамзатов — не первый и не последний, кого ты нагло оскорбляешь в газете. Подлое время, и ты его прекрасно выражаешь. Ты печатал мои статьи о Гамзатове, даже давал за них ежегодные премии, но почему не подтягивал в вёрстке к ним, как гири, свои нынешние «разоблачения», не тыкал мизинчиком: «А дядька-то голый»?!

Вот и Сергей Викулов. Зачем ты и его в своей статье в первом же предложении злобно мазнул?! Мои вологодские братья-писатели смолчали, наверно, и не читают «ЛР». И «Наш современник» смолчал, а если бы ответил, ты также бы разделал и Куняева. Ты превращаешься в ковёрного, который льёт краску, аспидно чёрную, на свою же голову. Смеяться ли над тобой?. .

А вот Марина Ахмедова не смогла. И в своём пафосе, где— то и наивном, но провинциально открытом, без столичных выкрутасов, она тебя, Вячеслав Вячеславович, честнее, чище, красивее. Всё, что она пишет, это правда, и не спорь с ней, хоть здесь промолчи, не цепляйся, как ты любишь делать.

Ты вообще взял на себя привычную для нынешних времён роль «разоблачителя» всего и всех. Ты этим бравируешь. Но за тобой газета, наша газета, и мы её тоже от тебя должны защищать. Потому что ты роешься в могилах, сдираешь с ветхих одеяний ордена и медали, несёшь их на рыночное торжище. Сам знаешь, как это называется. И никогда в исторических советских десятилетиях никто тебя не поддержит, и ответят оттуда так, как Асеев написал о твоём забытом предшественнике: «Вот тут-то и возник в литературе с цитатою лужёной на губах, с повадкой волка, но в овечьей шкуре литературный гангстер Авербах».

Вадим ДЕМЕНТЬЕВ,

друг ВИКУЛОВА и ГАМЗАТОВА