Гамзатов против Адалло

Этот отклик редакция «ЛР» получила по электронной почте 20 ноября, когда очередной номер газеты уже был подписан в печать. Соответственно мы планировали его опубликовать в следующем номере. Но Вадим Дементьев не стал дожидаться выхода следующего номера и разместил свой отклик в «ЖЖ» Марины Ахмедовой. На будущее просим друга Викулова и Гамзатова заранее определиться, где он хочет печататься: в газете, «ЖЖ» или везде. Да и Марине Ахмедовой советуем не злоупотреблять дешёвыми приёмчиками. Редакция «ЛР» сама в состоянии разобраться с тем, что ей не слабо печатать. Понятно, что в Дагестане сейчас обострилась борьба за предстоящее освоение бюджетных средств, выделенных на празднование очередного юбилея символов республики. Похоже, кому-то очень хочется погреть руки. Ведь на имени Гамзатова можно купить квартиру уже для внуков. Газете не слабо осветить и этот процесс.

Прозаики и поэты — живые люди

На грустные размышления натолкнуло меня ознакомление с дискуссией, развернувшейся на страницах «Литературной России», в которой речь идёт, прежде всего об известных дагестанских аварских поэтах Расуле Гамзатове и Адалло Алиеве. Не только как о поэтах, но и с рассмотрением их политических и личных качеств.

Я не прозаик, не поэт и не литературный критик. Но с дагестанским писательским миром 70-80-х годов по стечению обстоятельств был знаком. И не только как читатель.

Так получилось, что наша семья восемь лет, в мои детско-юношеские годы, жила в «писательском доме» (их в Махачкале два, Адалло живёт в другом доме). Нашим соседом по лестничной площадке был народный поэт Дагестана лакец Юсуп Хаппалаев. Этажом выше жила писательская семья аварского прозаика Мусы Магомедова и поэтессы Фазу Алиевой. В соседнем подъезде жили известный даргинский писатель Ахмедхан Абу-Бакар и талантливый аварский поэт Омаргаджи Шахтаманов. Нашими соседями были и другие известные дагестанские прозаики, поэты, критики и литературоведы разных национальностей.

Дом был дружный. Своя интересная дворовая жизнь была и у многочисленной детворы в доме. Вместе с писательскими детьми мы устраивали во дворе «чемпионаты мира» по футболу, разделившись на «сборные команды» разных стран, я с братьями играл за «сборную Болгарии», изобретали свою дворовую «валюту» и делали друг у друга на неё реальные покупки… А в дни майского землетрясения 1970 года почти всем домом собирались во дворе, опасаясь новых толчков.

Возможно, под влиянием такого соседства я со школьных лет интересовался литературой народов Дагестана. Заметив это, учительница русского языка и литературы иногда перепоручала мне ведение часов дагестанской литературы, а в случае удачного доклада даже просила повторить его перед учениками других классов.

Интерес этот у меня сохранялся и позже. На русском языке я читал многих дагестанских авторов, а аварских читал ещё и в оригинале. И среди читаемых мною на аварском были не только Расул Гамзатов, но и Омаргаджи Шахтаманов, Адалло, Муса Магомедов, Абасил Магомед, Фазу Алиева, Магомед Ахмедов… Разумеется, читал я не только современников, но и, например, классика аварской любовной лирики Махмуда из Кахаб-Росо.

Кроме всего прочего, у моих родителей и у старших братьев были личные дружеские отношения с поэтами Расулом Гамзатовым и Омаргаджи Шахтамановым. Ещё в конце 50-х и начале 60-х, приезжая в горный Чародинский район, Расул Гамзатов останавливался у нас дома, считая отца своим кунаком.

А я сам с 1988 года близко общался с Адалло, главным образом в связи с политическими процессами, в которых мы оба были активными участниками. Это было бурное время. Я был в числе тех, кто искренне верил, что на пути перемен, начатых перестройкой, можно изменить жизнь к лучшему. Я видел, что в это же верит и Адалло, в котором мне нравились непосредственность, открытость, прямота.

Я тогда был одним из трёх сопредседателей первого дагестанского некоммунистического политического объединения — клуба «Перестройка», а Адалло — одним из основных инициаторов его создания. В клубе были люди неравнодушные, болеющие за страну и Дагестан, но в то же время придерживающиеся разных, порой противоположных политических взглядов. Позже активисты клуба стали участниками разных политических организаций, некоторые из них до сих пор участвуют в той или иной форме в общественно-политической жизни Дагестана и России.

Адалло поднимал в клубе вопросы национальнокультурного развития. А затем поэт возглавил процесс создания аварского движения «Джамаат».

Он в то время был руководителем аварской секции Союза писателей Дагестана. И мы видели, что в писательской среде не всё гладко во взаимоотношениях. Наверное, это было всегда, во все времена, и продолжается по сей день, и это явление не исключительно дагестанское, а общестрановое. Адалло очень эмоционально реагировал на выступления своих оппонентов, в частности, когда его задели на страницах органа Дагобкома КПСС журнала «Советский Дагестан».