Гамп и компания

— И как же мы это сделаем?

— Начнем их перетаскивать, — говорит он.

— Кого перетаскивать? Инспекторов?

— Устриц. Понимаешь, устрицы при загрязнении чувствуют себя прекрасно, только в пищу не годятся, потому что становятся разносчицами инфекций. Это всем известно. Однако я выяснил, что устрица полностью самоочищается каждые двадцать четыре часа.

— И дальше что?

— А то, что устрицу можно выловить даже в загрязненной воде, а затем перенести подальше в залив, где вода чистая, прозрачная и соленая. От нас потребуется всего ничего: примерно на сутки погрузить устриц на метр-полтора в глубину — и они снова будут свистеть-блестеть, как новенькие.

— А у нас получица?

— Конечно. Не сомневаюсь. Причем все, что нам понадобится, — это еще один ялик, чтобы отбуксировать его к одному из островков, куда не добралось загрязнение, и оставить выловленных устриц на сутки в чистой воде. Эти моллюски не только сами себя очистят от всякой гадости, но и наверняка станут еще вкусней, когда в заливе напитаются морской солью.

— А что, — говорю, — похоже, из этого и впрямь может выйти толк.

— Вот-вот. Работы, конечно, малость прибавится, потому как устриц придется перетаскивать в залив и снова вылавливать, но это все же лучше, чем ничего.

Так мы и сделали.

Кое-как убедили ведомство штата по рыболовству и охране природы, что наши устрицы не будут прецтавлять угрозы здоровью. Наладили транспортировку улова на ялике с устричных банок прибрежной бухты в залив, но из-за повышенного спроса вынуждены были купить баржу. Кроме того, оказавшись единственными в городе оптовыми поставщиками устриц, расценки наши поцкочили до небес. Шли недели и месяцы, наш устричный бизнес расширялся, приходилось задействовать новые баржи, а также нанимать дополнительную рабочую силу.

У Форреста-младшего возникла еще одна идея: по сути, на ней мы и поднялись.

— Слушай, — говорит он в один прекрастный день, после доставки солидного груза, — я тут подумал: а где лучше всего растут устрицы?

— В говне, — ответил я.

— Вот именно, — подтвердил он. — А где больше всего говна во всей бухте?

— Пожалуй, — говорю, — возле очисных канализационных соружений.

— Точно! Значит, вот что мы сделаем: отправимся туда и поселим там устриц! Тысячи… а то и миллионы. Закажем дощатые поддоны или что там требуется для выращивания личинок. Поставим это дело на поток — будем лодками доставлять отъевшихся на говне устриц к нашим баржам, стоящим в заливе. У меня даже созрела идея погружной баржи: достаточно затопить ее вместе с загрязненными устрицами, а где-то через сутки поднять, откачать воду — и хоп! — у нас готова целая баржа чистейших, свежайших устриц!

Мы и это сделали.

Прошел год, и возле очисных соружений мы стали добывать устриц в таких количествах, которыми рисковали привлечь внимание правоохранительных органов, а также расширили сферу деятельности: открыли свой цех по обработке устриц, службу логистики и отдел маркетинга.

«Гамп и компания» — так я назвал наше предприятие, которое обезпечивает высоко качественными устрицами все Соединенные Штаты Америки.

В связи с этим мама Дженни буквально возродилась к жизни и стала работать у нас администратором. Заевила, что чуствует себя «полностью обновленной», и больше не заговаривала о пансионе для престарелых. Она даже прикупила себе новый кадиллак с откидным верхом и рассекает на нем в сарафане и шляпке.

Еще через пару месяцев маштабы нашего предприятия вынудили меня заняца рекрутингом. Разыскав мистера Бозоски и Майка Маллигена, я поставил их во главе финансового отдела — решил, что тюрьма вправила им мозги.

Старина Дрын, с которым мы когда-то торговали энциклопедями, возглавил у меня отдел продаж — и увеличил объемы сбыта нашей продукции на пятцот процентов! Кертис и Змей, закончившие футбольную карьеру в «Гигантах» и «Святых», организовали у меня службу безопастности.

Нашел я и старину Альфреда Хоупвелла, с которым некода замутил разработку «Нью-коки»: он возглавил у нас опытно-конструкторское бюро. Его женушка, миссис Хоупвелл, чье материальное положение сильно подорвали беспорядки в Атланте, отвечает у нас за связи с государственными структурами, и вот что я вам скажу: при ней у нас не возникает ни малейших трений с чинушами из Комитета по рыболовству и охране природы. Когда они приезжают к ней на деловые встречи, я всякий раз слышу звон китайского гонга и точно знаю, что у нее все под контролем.

Мистер Макгиввер, свиновод, перебивался с хлеба на воду после катастрофы «Эксон-Вальдеса», и я взял его к себе ответственным за эксплуатацию устричных барж. Он бросил пить, и при нем ни одно наше судно даже не село на мель. При этом в разговоре он по-прежнему любит изображать из себя пирата, но такая манера, как я предполагаю, только повышает его авторитет у экипажей.

У полковника Норта тоже были разного рода проблемы, и я дал ему пост начальника отдела секретных операций. В задачи этого подразделения входит главным образом забота о том, чтобы все наши устрицы поступали к потребителю свежими и чистыми, без малейшего дефекта или пятнышка.