Гамп и компания

Случайная, на первый взгляд, ошибка при ударе по мячу привела, по мнению ряда политологов, к окончанию почти полувекового противостояния между Востоком и Западом.

Как сообщают источники, близкие к «Таймс», во время вчерашнего финального матча на первенство армейских команд по американскому футболу в результате промаха рядового армии США Форреста Гампа мяч пролетел над Берлинской стеной и на последних секундах матча чемпионата мира по стандартному футболу между командами ГДР и СССР приземлился на другой стороне в центре поля.

По сообщениям тех же источников, мистер Гамп перелез через стену, чтобы забрать мяч, который успел внести сумятицу в ход игры. Разгневанные зрители в количестве от 85 000 до 100 000 человек начали преследование мистера Гампа с очевидным намерением причинить ему телесные повреждения.

Мистер Гамп, который характеризуется как умственно отсталый, ринулся обратно к стене и начал преодолевать эту преграду, чтобы вернуться на территорию Западной Германии. Как стало известно, футбольные болельщики, пытавшиеся задержать мистера Гампа, штурмовали стену и приступили к демонтажу этого символа длительного коммунистического господства. Затем ликующие берлинцы различных политических убеждений общими усилиями окончательно снесли стену и устроили, по выражению источников, «стихийные уличные гуляния беспрецедентного масштаба, переросшие в пивной фестиваль».

В суматохе мистеру Гампу предположительно удалось скрыться.

Финальный матч между командами ГДР и СССР был остановлен при счете 3: 3. Данные о результатах первенства армейских команд по американскому футболу на момент приостановки финального матча отсутствуют.

— Гамп, дубина, — выговаривает мне командир части. — Раз коммунизма больше нет, значит и повода больше нет нам здесь торчать! Чертовы русские и те уже бочку катят на коммунизм! С кем, холера тебе в бок, нам еще воевать, как не с коммунистами? Из-за тебя вся наша армия теперь не у дел! Нас отсюда пинком под зад вышибут, отправят в какой-нибудь Говнотаун, и тогда не видать нам как своих ушей здешнего альпийского курорта! Ты, Гамп, убил мечту солдата — не иначе как последние мозги тут проедал!

Еще некторое время он меня жюрил на весь штаб, кулаком по столу стучал и по всякому говнялся, но я намек понял и возрожать не стал, да и что тут возрозишь? Короче, потопал я в сортир и приступил к выполнению своих новых обязанностей: скребсти кафель, плитку за плиткой, при помощи зубной щетки с каким-то жидким мылом. За связь со мной сержанта Кранца тоже перевели в сортир, где он после меня протирал кафель для наведения полного блеска, и ему эта работа тоже была поперек организма.

— Да, — говаривал он, — надо было держаца за чистку гусениц.

Раз в неделю, по воскресеньям, отпуcкали меня в увольнение, но командир части всякий раз приставлял ко мне двоих мордоворотов из военной полиции, чтоб те ни на шаг не отходили и смотрели за мной в оба. Что и говорить, от этого нам с Гретхен стало затруднительно строить нормальные отношения, но мы исхитрялись, как могли. В воздухе уже холодало, на пикники особо не наездишься — в Альпах зимой колотун. Так что мы обычно встречались в пивной: столик акупируем и за руки держимся, а военная полиция рядом отираеца — так и зырит.