Гамп и компания

Вбегаю я на стадион и не сразу понимаю, что к чему, но чуствую в воздухе угрозу. А дело было так: когда я зафигачил сюда мяч, ГДР должна была вот-вот забить гол и обойти русских. Немецкий игрок провел мяч как раз до стойки ворот противника — и тут прямо перед ним падает мой мяч. Это, конечно, оказалось неожиданностью, немец задергался — и поразил совецкие ворота моим овальным мячом заместо своего круглого. На радостях немцы чуть с ума не сошли, решив, что забили гол и стали чемпионами.

Но тут судья обьевил, что мяч-то левый и гол не защитываеца, а тут и свисток прозвучал: русские вырвали победу. Немцы сперва озадачились, потом взбунтовались, а уж когда я, выйдя на поле, попросил разрешения забрать свой мяч, тут всем чертям тошно стало. Болельщики ринулись с трибун на поле, крича мне что-то неласковое, типо «Du schwanzgesicht scheissbolle Susse!».

Вобщем, не знаю, как бы вы поступили, увидав, что на вас несеца много тысячная толпа разъеренных немецких фанатов, но я развернулся и припустил во весь дух. Опять пробежал под вышками часовых, но на этот раз они наобум несколько раз пальнули — наверно, чтобы я не забывался. Стал я карабкаца на стену, и тут меня натигла толпа. От такой уймы народу часовые, как видно, растерялись, не зная, что делать, — и ничего делать не стали, а просто замерли с озадаченным видом. Я почти долез до самого верха, но в последний момент кто-то успел схватить меня за футбольные штаны. Ну, я-то уже на верхнюю кромку стены взгромоздился, так что с меня только штаны стянули.

Спрыгнул я на другую сторону, однако кучка взбесивших немцев полезла за мной следом и давай гоняца за мной по нашему полю. А за ними другие лезут: ну, думаю, охоту на меня начали, аж куски из стены выламывают. Но в скором времени стало ясно, что они вознамерились снести всю Берлинскую стену целиком, чтоб спордручнее было меня ловить.

А наши, разинув рты, приросли к месту, когда я в одной пластиковой «ракушке» промчался мимо командира части.

— Гамп, — орет он, — идиот! Меня ведь предупреждали насчет тебя! Как это понимать? Ты устроил международный скандал!

В этом он оказался прав, но раздумывать было некода! Сержант Кранц, посерев лицом, молотил себя кулаком по колену и кричал, что сгноит меня «на чистке танков», и тут я заметил на трибуне Гретхен.

Она жестом подозвала меня к себе, а потом взяла за руку и утащила на улицу.

— Уж не знаю, что ты натворил, Форрест, но скажу одно: люди сносят Берлинскую стену, и после трицати лет наша страна воссоединица. Наверно, меня ждет встреча с родными, ja?

Короче, мы с Гретхен отсиделись в каком-то переулке, а потом она отвела меня к своим знакомым, что, конечно, было как-то неловко, учитывая мой внешний вид. Но хозяева дома и бровью не повели: они были слишком взволнованы телерепортажем про то, как восточные немцы сносят Берлинскую стену, танцуют на улицах и всячески радуюца. Никто даже не вспомнил, что я лишил их команду чемпионского титула — все были щасливы, обнимались и целовались.

Вобщем, мы с Гретхен впервые провели ночь вместе, и по какой-то причине меня потом даже не грызла совесть. Не оставляло чуство, что передо мной вновь появица Дженни, и когда я шел по коридору в ванную, мне показалось, будто она за мной наблюдает, но я ее так и не увидел.

Глава 11

Так вот, господа, сели мы с Гретхен в поезд на Угамугу или как там называлось место, где мы жили, а прибыв в расположение части, меня ожидал сюрприз. Командир снял меня с чистки гусениц и поставил на постоянной основе драить сортиры, совсем как в фильме «Трудно быть сержантом».

Он потому так взбеленился, что я, по его словам, своей выходкой, как пить дать, оставил его не у дел.

— Гамп, кретин, — орет командир, — ты хоть понимаешь, к чему привели твои выкрутасы? Немцы несли свою стену, и теперь все только и говорят, что про падение коммунизма! Вот полюбуйся, — кричит, — как тебя пропечатали в «Нью-Йорк таймс», — и протягивает мне газету.

«СЛАБОУМНЫЙ ПОЛОЖИЛ КОНЕЦ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЕ» — говорилось в заголовке.