Гамбит. На сером поле

Лиам и Ричард на момент работы Томпсона в Чикаго были незнакомы, а именно там Норзер встретился и, очевидно, завербовал Томпсона. Стремление заполучить самый ценный ресурс Ронье – ее внучку Кэт подтверждало, что Томпсон не его бывший, и связывало их что-то другое. Тогда вопрос, зачем торгаш информацией первоклассному убийце, исчезавшему по волшебству, более чем логичен.

– По мнению доктора Салли, убийца парней Ронье – женщина, – оправдал он Томпсона, ставшего козлом отпущения в умелых руках Костлявой и не без помощи самих копов.

– Томпсон шел по следу своего… – Джон замялся, подбирая нужное слово, – напарника, и свидетелей убирали одного за другим.

«Зачем искать черта, когда он у тебя за спиной?» – прикинул Уэст.

– Томпсон искал связного для Адама Ларссона, чтобы босс мог перевербовать киллера. Видимо, Адам не в курсе, что в этой жизни не все покупается и все продается, – Коннор отлично знал, что синдром циничной скотины не излечим, и деньги всегда идут в ход первыми, когда в игру вступает мистер Тотальный Контроль. – Мадам отправляла на место преступления опергруппу для зачистки, под рикошет которой и попали мы с Эванс. Думаете, она прятала следы, имея крышу в департаменте полиции? Стоит ли марать руки, когда ты и так прикрыта? – усмехнулся Уэст. – Маньяком был не Томпсон. Мадам прикрывала лично себя, а не бизнес, который и так прикрыт со всех сторон.

– Ставите на кого-то из Ронье? – Джон выглядел поникшим. С тех пор, как он получил в руки свой первый значок, ему со многим пришлось столкнуться, но проявление женской жестокости Джон все еще не мог принять и каждый раз особо остро переживал моменты, оказываясь нос к носу с неоправданной жестокостью представительниц, как ему думалось, слабого пола.

– Вполне вероятно, – а вот Коннора, казалось, уже ничем не пронять. Эмоциональный контекст остался где-то на задворках сознания, и в ход пошли холодные и беспристрастные логика на пару с дедукцией. – Одна из них боялась, что личность киллера приведет к девочке, и убирала свидетелей. Норзером Ронье могла управлять, Томпсоном – нет, пришить его по-тихому – не получится, слишком уж заметная фигура. Проще убрать связного, которого Ричард искал для Адама, – черно-белая картинка обретала краски, и преобладал в ней багряно-красный оттенок смешавшихся кровавых луж.

– Жаклин лежала в одной клинике с Шарлоттой. Думаете, миссис Эванс отыгрывала безумие все это время, а при удобном случае прихватила ее с собой? – Джон все еще верил в хорошее в людях.

– Гамбит, сэр, – вернул ему Коннор. – Жизнь ее детей и внуков против жизни десятков незнакомых ей людей. Проще прикинуться больной, чем стать красной тряпкой для быка, а Джей Ронье – отличная разменная монета, если мадам решит спекулировать внучкой, – и вирус циничной скотины добрался и до Уэста.

– М-да, по части жертвенности, Эвансам нет равных, – мстительные, злопамятные, готовые защищать свое до последнего, – вы правы, с волками воют по-волчьи, – голос Джона немного очерствел под конец фразы.

– Это у них семейное, – Коннору стало интересно, нашло ли это проявление в характере Николаса, и если синдром циничных скотов из рода Ларссонов смешался с семейными чертами Эвансов, то Николас Ларссон та еще бомба замедленного действия. – Двое старших свою партию уже отыграли, дело за Костлявой, – сомнений, что она пойдет до конца, ни у кого не осталось.

– Позвольте заметить, но все наши теории строятся только на том, что Норзер и Ричард Томпсон не были, как это у них, парой? – комиссар опять тактично подобрал слово для обозначения их взаимоотношений, и снова подталкивал Уэста к каким-то выводам, очевидным только для самого Моргана.

– Кэт Ронье в обоснование, сэр, – факт неоспорим, и Коннор не собирался этого делать. Он же не дебил, как Лиам, в конце-то концов.

– Коннор, раскройте уже глаза или хотя бы файл с установлением отцовства Николаса. Вы как ребенок, ей богу, – и безграничное терпение комиссара начинало заканчиваться вместе с виски в его стакане.

– Я не буду смотреть, – ответил Коннор под воздействием своего неожиданно проснувшегося чувства такта. – Или я посмотрю, но опять ни черта не увижу, – передразнил он начальника, задумчиво рассматривавшего Коннора и загадочно улыбаясь.

– Вам виднее, – Морган опять не стал спорить, умолчав о чем-то без сомнения важном. Он любил, чтобы его подчиненные сами догадывались и находили причинно-следственные связи, и раскрывать сразу и все карты было не в духе Моргана.

– Мне на сегодня достаточно, – Морган встал со стула, забирая пиджак, но бутылку с виски оставил. – А вы пока взломайте еще чьи-нибудь личные данные, а то, детектив Уэст, вы перерыли недостаточно грязного белья, после которого так хочется «постирать», – наклонившись к его уху, в тон ему ответил комиссар и сделал ударение на последнем слове, а Коннор опять откупоривал бутылку.