Гай Мэннеринг

Адвокат старательно намазывал масло на хлеб, и на лице его была необычайная для него серьезность, вызванная, очевидно, обстоятельствами дела, которым он только что занимался. Зато Домини был в полном восторге! Он глядел то на Бертрама, то на Люси, хихикал, мычал, ухмылялся и непрестанно нарушал правила хорошего тона: он опрокинул полный сливочник, и весьма кстати, в собственную тарелку с овсяной кашей, неизменно подававшейся ему утром, потом, недопив чай, который он называл «украшением завтрака», вылил остатки вместо полоскательницы в сахарницу и в довершение всего ошпарил кипятком старого Платона302, любимого пуделя Мэннеринга, который встретил эту неожиданную ванну воем, отнюдь не делавшим чести ему как философу.

302 Платон (427 – 347 до н.э.) – древнегреческий философ-идеалист.

На этот раз спокойствие полковника поколебалось:

– Право же, дорогой мистер Сэмсон, вы забываете, что есть разница между Платоном и Ксенократом303.

– Первый был главою академиков, а второй – стоиков, –

отвечал Домини, несколько задетый замечанием полковника.

– Да, но это как раз Ксенократ, а не Платон отрицал, что страдание – зло.

– Я склонен думать, – сказал Плейдел, – что это почтенное четвероногое, которое сейчас уходит из комнаты только на трех ногах, скорее принадлежит к школе киников304.

– Это хорошо сказано. Но вот и ответ от Мак-Морлана.

Ответ был неутешительный. Миссис Мак-Морлан свидетельствовала свое почтение и сообщала, что минувшей ночью произошли тревожные события, которые задержали ее мужа в Портанферри, где он должен будет вести следствие.

– Что же нам теперь делать, мистер Плейдел? – спросил полковник.

– Жаль, мне бы очень хотелось повидать Мак-Морлана,

– сказал адвокат. – Это человек рассудительный, и он стал бы действовать по моим указаниям. Но не беда. Надо вве-

303 Ксенократ (396 – 314 до н.э.) – философ-идеалист платоновской школы и преемник последнего по Академии (местность близ Афин, где находилась школа Платона, основанная около 387 до н.э.).

304 Киники (циники) – древнегреческая философская школа, основанная Антисфеном в

46 г, до н.э. Киники отрицательно относились к существовавшей религии, законам, учреждениям и т.п. и проповедовали пренебрежительное отношение к человеческой культуре, возврат к первобытному состоянию, порою доводя свои взгляды до крайности.

сти нашего друга sui juris 305. Сейчас он просто беглый арестант. Закон против него; он должен быть rectus in curia306, это главное. Для этого мы съездим с вами, полковник, в замок Хейзлвуд. Это не так далеко отсюда. Мы предложим свое поручительство, и я убежден, что легко сумеем доказать мистеру… извините, сэру Роберту Хейзлвуду необходимость наше поручительство принять.

– Я с радостью поеду, – сказал полковник. Он позвонил и отдал все необходимые распоряжения. – А потом что мы будем делать?

– Надо будет увидеться с Мак-Морланом и поискать новых доказательств.

– Доказательств? – воскликнул полковник. – Но ведь дело-то ясно как день; здесь находятся мистер Сэмсон и мисс Бертрам, вы же сами подтверждаете, что этот молодой человек вылитый отец. Да и он сам помнит все странные обстоятельства, связанные с его отъездом из Шотландии.

Какие же еще нужны свидетельства?

– Для нас с вами никаких свидетельств не требуется, но для суда их нужно немало. Воспоминания Бертрама это всего-навсего его собственные воспоминания, поэтому они никак не могут свидетельствовать в его пользу. Мисс

Бертрам, наш досточтимый Сэмсон, да и я сам – все мы можем подтвердить не больше того, что подтвердил бы каждый, кто знал покойного Элленгауэна, то есть, что этот человек его живой портрет. Но из этого еще не следует, что он сын Элленгауэна и имеет право наследовать поместье.

305 В свои права (лат.).

306 Чист перед судом (лат.).

– Что же еще нужно? – спросил полковник.

– Нам надо представить настоящие доказательства.

Есть, правда, еще цыгане, но, к несчастью, в глазах правосудия их показания ничего почти не значат, их и в свидетели-то едва ли можно брать, а Мэг Меррилиз и подавно; когда-то ведь я сам ее допрашивал, и она бесстыдно заявила, что ничего не знает.

– Ну, так как же нам поступить? – спросил Мэннеринг.

– Надо разузнать, – отвечал наш ученый адвокат, – какие сведения мы можем почерпнуть в Голландии от людей, среди которых воспитывался наш юный друг. Впрочем, страх перед наказанием за соучастие в убийстве Кеннеди может заставить их молчать, а если они даже и заговорят, то ведь это будут или иностранцы, или контрабандисты, которые вне закона. Словом, трудностей здесь еще немало.

– Разрешите вам сказать, наш почтенный и ученый адвокат, – сказал Домини, – что я верю, что тот, кто вернул маленького Гарри Бертрама его близким, не оставит своего дела незавершенным.

– Я тоже в это верю, мистер Сэмсон, – сказал Плейдел, –

но все же надо найти способ это сделать. И теперь вот я боюсь, что добыть эти сведения нам будет труднее, чем я думал. Но кто робок, тому красавицы не победить. Кстати,

– добавил он, обращаясь к мисс Мэннеринг, в то время как