Функция: вы

Я посмотрел на нее, дернул плечом:

– Частично.

Я понятия не имел, что делать с этим знанием.

Дальше, продолжила Габриэль уже тише, ты должен узнать у Дедала, где Стефан сейчас. Узнать имя Нимау, попросить фей следовать за нами. Найти их прежде, чем он утопит ее по маковку, заливать бетон – дело вроде не быстрое. В процессе обезоружишь его с помощью фей. Заберешь госпожу М. Спросишь у Дедала, нет ли в лабиринте волшебной дверки не только в Валенсию. Вытолкаешь ее туда и забудешь до начала конца света.

А ники, возразил я. Что, если он с никами…

Никто, напомнила Габриэль. Ни одно разумное существо не должно ему больше помогать, чтобы место ее погребения не оказалось в системе.

Но ники не видят, возразил я, и они неразумны, по крайней мере те части, которые нападут, если…

– Ты сомневаешься, – фыркнула Габриэль. – Не из-за чертовых ник.

Мы снова стояли в больнице. Нет, в кирхе тоже, но все же чуть больше внутри. Глядели друг на друга через окошко в двери палаты, все стены которой были изрисованы красными птицами.

– Я сомневаюсь из-за миллиона вещей, – возразил и не возразил я. – Из очевидных, блин – у нас нет времени искать Дедала.

– Тебе не нужно его искать, – скривилась Габриэль. – Он всегда здесь. Это его массивы.

– Нет, погоди. – Я вскинул ладони. – Я только научился не во сне быть одновременно собой и с тобой. Найти еще и Дедала я не смогу. Это… Слишком. Намного сильнее и необъяснимее нас с тобой. Я по-прежнему не понимаю, как все устроено здесь, и…

– Не совсем здесь, – перебила Габриэль. – Нам придется выйти за пределы коридоров.

– Мы никогда не выходили за пределы коридоров.

– Ты, – обронила она, – никогда не выходил за пределы коридоров.

Я уставился. Она молча развела руками.

– Я настолько себя не контролирую?!

– Ты не та часть, что отвечает за контроль.

Я недоуменно покачал головой, отвернулся в холл. Он снова пустовал.

– Только дело не в Дедале, – продолжила Габриэль мне в спину. – Не в никах. И не в других десяти отмазках, которые ты хочешь выдать. Ты сомневаешься, потому что боишься, что Стефан прав.

Я промолчал.

– Расслабься, – фыркнула Габриэль. – Я сказала это. Ты по-прежнему свят и невинен, и веришь в то, что Хольд изменился.

– Хольд изменился.

– А Стефан всегда прав. Хреновый пасьянс, короче. Перекладывай.

Я молча отошел от двери. Прошелся по холлу, остановился у закрытого пианино Кристы. Под тяжелой крышкой покоились клавиши, и я знал, что если открою их, если пройдусь в любом порядке, случится музыка. Такая, какой я ее помнил. Только мне нужно будет сильно постараться, чтобы это была музыка Кристы, а не Бетховен, соната номер четырнадцать до-диез минор. Без самообмана память была недружелюбной штукой.

– Я верю, что Хольд изменился. Что у него было много времени подумать, как лучше поступить. Да, Стефан без пяти минут синтроп, у него знания системы. Но Адама нет в системе. Хольд знает о нем больше. Он говорил с ним, слушал, задавал вопросы. Я верю, что письмо декомпозитора вместе с той встречей убедили его в невозможности противостоять расчетам троицы. Потому что это действительно невозможно, а не потому, что он принял легкое решение. И когда он представлял, как это будет, как Адам придет за госпожой М., Ольга заупрямится, на нас начнут давить или, наоборот, все случится очень быстро… Я верю, что ему было больно и страшно за нас. Никто не разубедит меня в этом.

Я обернулся на палаты. Только одна из них, самая дальняя, была заперта. Но я знал, что даже оттуда Габриэль все слышала. В этом был весь смысл нас.

– Еще я верю, что Хольду чертовски интересно, сможет ли он противостоять Адаму. Теперь, когда он свободен, когда уверен, что уговорил меня отправить госпожу М. – он не оставит попыток потягаться с расчетами троицы. Не потому, что это весело или похоже на науку. Я верю, что он станет намного аккуратнее, внимательнее, разумно будет тратить эти свои огромные деньги. Что перестанет злиться на мир и попробует его спасти, даже синтропов с энтропами. Я верю, что, отдав Адаму госпожу М., выиграю ему нужное время. И однажды, когда все начнется, я каким-то образом найду его. И он чертовски много успеет сделать к этому времени. Особенно – я вернулся к запертой двери, – если Стефан прав. Но он не прав. Вот увидишь.

– Как будто у меня есть выбор, – безнадежно выдохнула Габриэль.

Я усмехнулся и вернулся к Нимау.

– Стефан не мог не учесть, что я захочу узнать ваше имя.

– Скажу больше, – благосклонно заметила она. – Он сам мне напомнил об этой опции. Навроде благодарности. На минус один всегда найдется плюс один.

Я недоуменно покачал головой:

– Но я же… Я могу использовать вас, чтобы помешать ему. Если смогу узнать, куда он направился. В чем подвох?

– Он попросил фору.

– Сколько?

– Полтора часа.

– То есть, даже если я узнаю ваше имя, мы все равно просидим здесь еще полтора часа?

– В противном случае, мы останемся здесь до прибытия архонтов. Ты и она, если быть летописно точнее. Ох, как вам обоим это не понравится…