Фронтовая любовь

Митя никак не может собраться с мыслями, и молчаливая пауза явно затягивается… Наконец, он утыкается взглядом в сидящую на галёрке Ольгу. Та подбадривающе кивает. Дескать: давай, папка, не дрейфь, жги! И лишь после этого Митя начинает говорить.

МИТЯ

По правде сказать, я не мастер читать публичные лекции. Вернее, возможно, что и мастер, но до сегодняшнего дня… ни разу не пробовал. (В зале смешок.) В любом случае, я бы предложил провести эту лекцию в формате, близком к диалогу, к живому общению. Так что по ходу рассказа вы можете меня останавливать, перебивать, спрашивать. Думаю, так будет проще — и вам, и мне. Договорились?

АУДИТОРИЯ (Вразнобой.)

Договорились.

МИТЯ

Отлично. Тогда, для затравки, вопрос. Как вы считаете: какое первое, оно же главное правило для журналиста, отправляющегося в зону ведения боевых действий?… Есть версии?

СТУДЕНТ-1 (С места.)

Журналист не должен открывать огонь первым!

МИТЯ (Немного обалдев.)

Огонь из чего? И, стесняюсь спросить, по кому?

По залу прокатывается смешок.

МИТЯ (Переварив.)

А вы напрасно смеётесь. Как ни странно, молодой человек, в принципе, прав — журналист не должен стрелять. Ни первым, ни вторым. Более того — он вообще не должен брать оружия в руки! Ни для постоянного ношения, ни забавы ради. Даже если вам, допустим, просто предложили пострелять по банкам — есть в армейской среде такая форма организации досуга для заезжих «пиджаков» — лучше всего вежливо отказаться.

СТУДЕНТ-2 (С места.)

А почему по банкам-то нельзя?

МИТЯ

Ну, допустим, постреляли вы сегодня вечером по банкам здесь. А завтра, так сложилось, вам по другую сторону работать. Ведь журналист, объективности ради, должен обе стороны конфликта освещать… А на той стороне твои руки понюхали, а они того, порохом пахнут. Плечо твоё оголили — а там синяк от приклада. Ну и всё, ну и приплыли. Попался, хлопчик! Ни фига ты не журналист, а разведчик-федерал, работающий под прикрытием. Сейчас-то мы тебя прямо здесь и кончим.

СТУДЕНТКА (С места, тревожно.)

И что? Правда могут…? «Кончить»?

МИТЯ

Могут. В 1990-е, в Чечне, такое сплошь и рядом было… Так что запомните, братцы, — никаких «стволов»! Оружие журналиста — это прежде всего его голова, его журналистское удостоверение и аккредитация. Это понятно?

ОЛЬГА (С места.)

Дмитрий Андреевич! Но вы же сами брали в руки оружие?! Причём неоднократно?

От такого вопроса-напоминания в Митином мозгу вспыхивает флешбэк-картинка из эпизода 1.28.

Ф/Б. ДАМАСК. РЫНОК. НАТ. ДЕНЬ.

Командир боевиков показывает рукой двум подчинённым, чтобы те прошли через лавки на другой ряд. Но именно этого Митя и не мог допустить. И не допустил: двумя очередями он положил обоих, а остальные, уходя с линии огня, отшатнулись в лавки левой стороны ряда.

На Митину позицию обрушивается шквал огня, но пули лишь крошат дерево, пластик и рулоны тканей…

1.121.2. ФАКУЛЬТЕТ ЖУРНАЛИСТИКИ. АУДИТОРИЯ. ИНТ. УТРО.

Митя выныривает из воспоминаний.

МИТЯ

…Вопрос по существу. Да, приходилось… Но, понимаете, какое дело: любые правила — они существуют для, скажем так, типических ситуаций. Но порой обстановка становится настолько экстремальной, что приходится уже не к правилам, а к базовым человеческим инстинктам самосохранения или личного выживания прислушиваться… И, как говорится, не дай бог вам с подобным в профессии столкнуться. (Ольге, с лукавой хитринкой.) Я ответил на ваш вопрос?

ОЛЬГА

Вполне. Спасибо.

МИТЯ

Не за что. Идём дальше…

1.122. МОСКВА. МОХОВАЯ УЛИЦА. ЗДАНИЕ ФАКУЛЬТЕТА ЖУРНАЛИСТИКИ МГУ. НАТ. ДЕНЬ.

К главному входу здания факультета подъезжает машина с дипломатическими номерами. Из неё выбираются цээрушник Майкл и симпатичная молодая женщина (переводчик). Эти двое проходят в здание факультета.