Фронтовая любовь

1.116.2. МЫТИЩИ. КЛАДБИЩЕ. РЯД СВЕЖЕВЫРЫТЫХ МОГИЛ. НАТ. УТРО.

ГОЛОС МИТИ (ЗК)

…Так оно в итоге и случилось. Паша сдержал слово: вот они, их с Элеонорой могилы, — рядом.

Во внутреннем кармане куртки Мити начинает голосить мобильник. Досадуя, он достаёт телефон, с тем, чтобы сбросить звонок, но замечает, что высветившийся номер состоит из большого набора цифр (международный). Бросив Анжелике «Извини!», он отходит подальше, чтобы в такую минуту не раздражать прочих своими разговорами, и отвечает на звонок.

МИТЯ (Хмуро.)

Слушаю.

ГОЛОС МАЙКЛА (ЗК, англ.)

Дмитрий? Это ты?

Далее телефонный диалог ведётся на английском.

МИТЯ

Я. А с кем имею честь?..

ГОЛОС МАЙКЛА (ЗК)

Это Майкл. Прага, церемония Honest journalism, помнишь?

МИТЯ

Разумеется. Но… Разве я оставлял тебе свой номер?

ГОЛОС МАЙКЛА (ЗК)

Извини, по-моему, это немного… э-ээ… детский вопрос?

МИТЯ (Запоздало сообразив.)

А! Ну да, ну да… Согласен.

ГОЛОС МАЙКЛА (ЗК)

Я решился позвонить, потому что, мне кажется, что по-человечески… по-мужски… ты сейчас испытываешь нечто схожее с тем, что и я… Когда узнал о смерти Пруденс…

МИТЯ (Сглотнув ком.)

Возможно.

ГОЛОС МАЙКЛА (ЗК)

Мне ничего от тебя не нужно, Дмитрий… Просто я знаю, что самое ужасное в такой ситуации, это когда у тебя нет человека, с которым можно откровенно поговорить… Поэтому, если хочешь, можешь поговорить со мной.

МИТЯ (Сухо.)

А у тебя? У тебя есть такой человек?

ГОЛОС МАЙКЛА (ЗК)

Да… Моя жена.

МИТЯ

М-да… Всё-таки мы с тобой очень разные, Майкл.

ГОЛОС МАЙКЛА (ЗК)

Пожалуй… Тем не менее: мой номер, надеюсь, высветился. Если понадобится — просто набери его.

МИТЯ

Спасибо.

ГОЛОС МАЙКЛА (ЗК)

Утешать тебя я сейчас не буду. Единственное, хочу предупредить: время — оно ни хрена не лечит! В каких-то других ситуациях — возможно. Но в нашей с тобой — это не срабатывает. Даже не надейся!

МИТЯ (Хмуро.)

Я знаю. (Митя замечает, что к нему направляется Розов.) Извини, мне сейчас не очень удобно разговаривать… Я тебе потом перезвоню… Возможно… Пока. Привет жене… (Убирает телефон.)

Розов подходит к Мите. Намеревается что-то сказать, но… Не в силах более сдерживаться на людях, беспомощно, по-бабьи, падает Мите на грудь и начинает рыдать. Митя не просто смущён — он буквально раздавлен: и проявлением такой вот человеческой эмоции от «железного Розова», и ощущением собственной «мужской» вины перед этим, в общем-то, на редкость порядочным, хорошим человеком.

РОЗОВ (Рыдая.)

Если бы ты полетел вместе с ней! Если бы ты… Всего этого просто не было бы! Ничего не было!.. Я уверен! Я знаю!.. Ты… Ты был для неё, как… Как талисман! Я никогда… (С надрывом.) Слышишь?! Никогда не переживал по поводу её командировок, если знал, что вы летите вместе!

МИТЯ (Сглотнув ком.)

Прости… Прости, что в этот раз я не смог… Стать талисманом…

Розов берёт себя в руки. Отлипнув от Мити, он охлопывает себя по карманам, находит носовой платок, вытирает насухо слёзы, бросает платок под ноги.

РОЗОВ (Виновато.)

Что-то я того… Совсем расклеился. (Уже другим тоном.) Извини.

МИТЯ

Всё нормально… (Осторожно.) Как дети? Они… в курсе?

РОЗОВ

Старший — да. Ему в тот же день в школе (Кривится.) доброхоты рассказали… А Петька пока не знает. Мы ему сказали, что мама улетела в очередную долгую командировку.

МИТЯ (С болью.)

Понятно.

Взгляд Розова падает на деликатно стоящую поодаль Ольгу.

РОЗОВ

Твоя дочь?

МИТЯ

Она самая.

РОЗОВ

Совсем взрослая. Студентка?

МИТЯ (Кивает.)

МГУ, журфак. 1-й курс.

РОЗОВ (После паузы.)

Я собираюсь учредить стипендию. Для будущих журналистов. Имени Элеоноры… Твоя дочь будет первым стипендиатом. Обещаю.

МИТЯ

Спасибо, конечно, но… Наверное, не стоит. Мы сдюжим.