Фронтовая любовь

1.121.3. ФАКУЛЬТЕТ ЖУРНАЛИСТИКИ. АУДИТОРИЯ. ИНТ. УТРО.

МИТЯ (Продолжает вещать.)

Следующее правило очень простое: никогда не спорьте с вооруженными людьми. И в данном случае неважно, относятся эти люди к незаконным вооруженным формированиям, или, грубо говоря, это свои, федералы.

СТУДЕНТ-1 (С места, с усмешкой.)

То есть надо бояться и своих, и чужих?

МИТЯ (Парирует.)

Я не произносил слова «бояться». Я сказал: «не спорить»… Привожу пример: приснопамятные трагические события в Будённовске, захват больницы боевиками Басаева… Замечательная журналистка Наташа Алякина… Думаю, многие из ваших преподавателей её хорошо помнят… (В первых рядах кивают головами в знак подтверждения.) Наташа, её муж, немецкий журналист Гисберт Мрозек, и фотокорреспондент РИА Олег Никишин мчатся туда. На блокпосту их машину тормозят. У немца что-то не в порядке с документами, он нервничает и на повышенных тонах препирается с лейтенантом. А солдатику-дебилу, который стоит там же, у пулемёта, неприятно, что его командира пытается строить какой-то фриц. Поэтому, когда машину ребят всё-таки пропустили и они поехали было дальше, солдатик этот, аки дитя малое, неразумное, повёл стволом в сторону удаляющейся машины, шутливо прицелился и сказал: «Пу-пу»… А далее — короткая очередь. Дело в том, что у крупнокалиберного пулемёта очень мягкий спуск. Достаточно лишь слегка пальцем коснуться…

Впечатлительная студентка, которая уже задавала тревожный вопрос про «могут кончить», ахает с места:

СТУДЕНТКА

И что?

МИТЯ

И всё. Подключичное ранение с выходным отверстием десять на двенадцать. Наташа умерла практически сразу, на руках мужа.

СТУДЕНТКА

Кошмар какой!

СТУДЕНТ-3 (С места.)

И что за это потом было «солдатику»?

МИТЯ

Получил четыре года. Условно.

СТУДЕНТ-2 (Возмущённо.)

Ни фига себе! А почему так мало?

МИТЯ (Пожимая плечами.)

Ну, никого убивать-то он же и в самом деле не хотел… Я слышал, Гисберт потом ещё долго в России ошивался, всё пытался справедливость найти…

Здесь Митя вдруг спотыкается на фразе, и неожиданно — и для себя самого, и для аудитории — интонационно иначе, с болью, с отчаянием, произносит вовсе необязательное в данном контексте уточнение:

МИТЯ (Дрогнувшим голосом.)

…говорят, любил он её. Сильно…

Он берёт себя в руки и продолжает вещать с прежней интонацией грубоватого лектора.

МИТЯ

А какая, к чёрту, здесь может быть справедливость? Против дурака?

В этот момент открывается дверь, и на пороге аудитории появляется та самая дама, которая представляла собравшимся Митю.

ДАМА (Виновато.)

Прошу прощения, Дмитрий Андреевич. (Обращается к залу и торжественно озвучивает.) Уважаемые коллеги! На наше мероприятие прибыл новый, лишь неделю назад как назначенный, атташе по культуре посольства США в России господин Майкл Олтмен! Поприветствуем!

Аудитория начинает хлопать, и под эти аплодисменты в зал заходят Майкл и его переводчица. Митя и Майкл встречаются глазами. Если первый с трудом сдерживает изумление, то второй — абсолютно невозмутим.

Дама тем временем что-то нашёптывает Майклу, тот кивает в знак подтверждения и в сопровождении переводчицы поднимается на сцену. Далее он произносит небольшую речь, разбивая её на предложения, дабы переводчица дублировала текст на русском.

МАЙКЛ