Франкенштейн. Запретные знания эпохи готического романа

ЧРЕЗМЕРНОЕ ЛИКОВАНИЕ

Вскрытие человеческих тел стало – и остается до сих пор – важной частью медицинского образования. Однако анатомические показы были привлекательны не только с научной точки зрения; они превратились в некую форму общественного театра. Наиболее популярным местом их проведения стал анатомический театр Королевского хирургического колледжа в Лондоне. Эстли Купер, ведущий хирург, проводивший публичные вскрытия в период с 1793 по 1796 год, вспоминал, что театр «был постоянно заполнен людьми, а ликование было чрезмерным».

Аудиторию развлекали жуткими зрелищами: Альдини и Юр, к примеру, пытали тела электрическим током (см. страницы 54–59), Уильям Клифт терзал глазные яблоки (см. страницу 138), или же вниманию публики предоставлялась возможность увидеть посмертную сердечную деятельность. Сердца наблюдали прямо в теле, тыкали их и били током, или даже вырезали и помещали на блюдо для изучения. Когда сердце наконец переставало пульсировать, его могли надеть на скальпель, чтобы проверить, не начнет ли оно опять биться.

К конце XVII века, когда была сделана эта гравюра, анатомия человека уже стала законным объектом изучения. Сердце представляло особый интерес для Королевского хирургического колледжа.

Среди скелетов в анатомическом зале

Когда анатомирование стало легальным и приобрело существенное значение для медицинского образования, потребность в человеческих телах крайне возросла. В 1751 году в Англии был принят Закон об убийстве (полностью: «Закон о лучшем предотвращении ужасного преступления убийства»), легализовавший передачу тел повешенных за убийство анатомам для препарирования. Однако, во-первых, предложение не поспевало за спросом, а во-вторых, закон имел непредсказуемые последствия. Препарирование начали считать более страшным наказанием, чем сама казнь, а анатомы со своими сторонниками, ожидающие тела у виселицы, чтобы забрать их прямо в анатомический театр, стали объектом ненависти и страха. После казни все чаще случались вспышки насилия, так как толпа старалась помешать увозу тел. Сэмюэл Ричардсон, писатель-романист XVIII века, так описывал события после казни:

«Когда несчастные были наполовину мертвы… чернь начала снимать и тянуть тела с рвением, вызвавшим несколько жарких стычек и пробитых голов. [Противниками] были друзья казненного… и люди, посланные частными хирургами для получения тел для препарирования. Стычки между ними были яростными и кровавыми, и страшно было на них смотреть».

Подобные сцены и растущие возмущения по поводу анатомирования разрушили образ официальной медицины в целом и профессии врача в частности. В «Опере нищего», написанной Джоном Геем в 1728 году, персонаж по имени Мэт Кистень проклинает врачей:

«С беднягой Томом год назад случилась неприятность, и он оказался такого интересного телосложения, что я не смог спасти его от этих жуликов хирургов: он угодил в анатомический зал и стоит теперь среди скелетов».[11]