Fox in the Screen (СИ)

Бесконечное количество закрытых сёдзи, за которыми слышался смех, игра на сямисэн и красивое пение гейш. Пахло благовониями, но проходя мимо некоторых комнат можно было почуять тягучий запах табака и еле уловимый аромат саке. Сакура не решалась поморщиться или же показать свою неприязнь. Она здесь как мужчина, как товарищ.

Когда все расселись по своим местам, седзи открылись и перед присутствующими предстала молодая женщина в пёстром кимоно. Она поклонилась, отблагодарив за посещение самураями их заведения. Эти плавные, но маленькие шажки, прелестное изящество в этой до ужаса неудобной одежде, величественная осанка и покорная улыбка на лице. Всё это присуще Кимигику-сама. На женщине было красное кимоно, перевязанное золотым оби, превосходно сочетающимся с орнаментом на самой основе. Этот наряд безусловно подчёркивал всю прелесть роста и красоты гейши. Сакура лишь проводила её взглядом голубых глаз, припоминая сколько этот поход стоил. Оказалось, что цена отнюдь не накручена, как казалось девушке с самого начала. Сакура знала, насколько Шимабара популярна у мужчин, и понимала, почему именно — сама не раз бывала в её пределах.

Кимигику что-то шепнула Сано на ухо, после чего он заметно приободрился. Глаза заблестели, а губы невольно тронула легкая улыбка. Скорее всего новость была от Саяры, и оказалась весьма приятной. Возвращения в штаб Харады сегодня можно не ждать до самого утра. Но а пока он решил отдохнуть вместе с друзьями.

Вечер проходил довольно тихо. Сакурая практически не замечали, чему девушка, признаться, была несказанно рада. Незаметно наблюдая за гостями в комнате, Куран уже было решила, что вечер пройдёт без происшествий, но так называемое шестое чувство говорило об обратном. И на то были свои причины. Всё это время Куран почти не прикасалась к выпивке. Для мужчины, что пришёл в Шимабару, было очень странно не обращать особого внимания на женщин, то бишь не смотреть в сторону Кимигику, не бросать редких смущенных взглядов, что украдкой делали остальные. Крайне мало пить, но все же пить, и почти не есть. Когда заметивший это Харада, сидевший рядом с Сакураем, спросил, почему тот не пьёт, и предложил налить чашечку саке, а Рензио ему вежливо отказал, вмешалась Кимигику-сама.

— Неужели наша выпивка вам не по душе, Сакурай-сама?

Не сказать же вслух, что Сакура уже достигла нужной ей отметки и если переборщит, то несчастная Саяра, которая имела сомнительное счастье видеть Куран пьяной, опять будет хвататься за голову и причитать. Что такого ужасного Сакура по пьяни натворила, помнить она, естественно, не помнила. Но меры предосторожности соблюдала.

— Да-да, Рензио-кун, почему ты не пьёшь? — начал вторить гейше Шимпачи.

— Наверняка наш Сакурай желает обратить на себя Ваше внимание, Кимигику-сама? — неожиданно бросил реплику Окита, сидевший до этого молча. Сакура кинула в его сторону неодобрительный, немного ошеломлённый взгляд, но ничего не сказала, посчитав это за напрасную трату слов. В этот же момент, Кимигику-сама медленно поднялась и грациозной походкой направилась в сторону Сакурая, провожаемая взглядом подвыпившего Нагакуры. Когда гейша опустилась рядом с «юношей», мило улыбаясь, Сакура заёрзала на месте.

— Позвольте, я налью вам саке.

— Не стоит, — быстро произнесла Сакура, словно стараясь этой фразой остановить действия Кимигику. Только теперь стало заметно насколько низкий и колючий у мечницы голос — он действительно иногда походил на мужской. И та интонация, с которой Сакура говорила, вполне могла отстранить от себя любого. Однако Кимигику исполнила задуманное.

— Да ты прям настоящий сердцеед, Рензео-кун, — усмехнулся Соджи, подливая масло в огонь. — Но очень жестокий. Такой холодный и неприступный. Или же ты просто стараешься привлечь к себе побольше внимания?

— Окита-сама, — бархатным голосом заговорила Кимигику, не дав Сакуре ответить на высказывание самурая, — Чем же вам так насолил Сакурай-сама, что вы уже второй раз кидаете в его сторону подобные реплики? Неужели завидуете?

— Пф, — искренне усмехнулся Соджи. — Мужчина из него уж больно странный. Можно сказать даже, что никакой, — тут Соджи игриво подмигнул, от чего несчастная Куран подавилась саке. Нет, он точно потерял стыд и совесть. Прекрасно ведь знает, что мужчина из Сакуры действительно никакой.

— Так давайте проверим! — расхмелевший Нагакура подхватил нить разговора не вовремя. — Одним действенным способом — токкури[1]. Ик!

— И что ты предлагаешь с ней делать? — Саноске даже немного растерялся.

— Как это что?! Надеть его на то самое и проверить размер. Ик!

«Пьяные извращенцы!» — мысленно вспылила Сакура, кинув гневный взгляд в строну Окиты, который откровенно старался не подавиться собственным смехом.

— Хорошая идея! — обрадовался Тодо.

— Я не буду, — рявкнула Сакура. — В присутствии дамы — это настоящее свинство.

— Ничего, господин, мне и не такое пришлось повидать в своей жизни, — улыбнулась Кимигику.