Форс-мажор – навсегда!

— Мало тебе, да? Уже на ногах не стоишь! Все мало? Сколько ты уже выкушал?! Хочешь, как Олег, — в гипс?!

— Сказал, заткнулась и пошла!

— Где я тебе здесь вату возьму?!

— Где, где!..

— Эй, девушки! Вы не находите, довольно глупо волноваться из-за каких-то там пятен?!

— А что? Идея! Главное — сухо!

— Отойдите все, заляпаетесь! Геночка, пойдем в ванную. Промоем, прижжем, перевяжем. Пойдем-пойдем. Ну хочешь, я тебя еще раз поцелую?

Застолье есть застолье. По полной программе.

И…

…сверх нее…

— Тем?

— В ванную, Наталь, в ванную! Там Чепик с Катюхой наедине. Ванная, знаешь ли… Не боишься?

— Пусть. Она его специально увела. Он же сечет за каждым нашим шагом… Я за тебя боюсь, Тем.

— С чего вдруг?

— Прекрати! Времени нет. Я специально с Олегом ушла, чтобы ему рассказать. Что я, апартаментов не видела?! Он сказал: поговорит с тобой. Ему ты веришь?

— Ему — да.

— Прекрати! Если ты по поводу меня и Гены…

— Я не по поводу.

— Тебя милиция ищет, знаешь?

— Знаю.

— Не знаешь! Не в связи со взрывом. В связи со взрывом они все уже прочесали. В соседнем доме на девятом этаже какие-то абхазы жили, квартиру снимали. Или не абхазы. Никто их уже месяц не видел. Милиция ими занялась вплотную.

— Откуда такая осведомленность, дорогая?

— От верблюда! От Гены. Он думал, я сплю, а я слышала. Ему Карнаухов звонил, просил подключить «Кайман». Как патриот патриота.

— К чему подключить?

— Тем, не строй из себя дурака, не получается! Гена уже отсюда дважды по «трубке» с кем-то говорил. И ему звонили. Два раза. Они все тебя ищут, тебя!

— Угу. Кажется, уже нашли…

— Ой!.. Может, они не сюда?.. Олежа!

— Здесь я, здесь. А вы здесь? Темка, нам с тобой надо кое о чем…

— Олежа!

— Ташк, подмени Катюху в ванной. И — сюда ее в темпе. Там твой мычит, как выпь. На люди рвется. Но из него хлещет… Впечатление, вену задело. Ничего-ничего. Он любит «с к’йовью». При его комплекции — полезно, дурной крови поубавить. Сэнсей хренов!.. Значит, слушай сюда, Токмарев! Берешь ноги в руки…

— Олежа!

— Ташк, ты еще здесь?! Попросил ведь, блиннн!

— Олежа! Туда посмотри, туда! В окно! Милиция!

— Не милиция, Ташк. «Кайманы». Своих не узнаешь?

— Какие они мои?! Я не про них! Во-он, видишь, «уазик»? Там, дальше.

— Ну и? Они не встрянут, пока не начнется.

— Что начнется?!

— Ташк, займись Генкой! Мигом! И Катюху — сюда! Кому сказал, блиннн!.. Так. Темка, эти все — по твою душу, как думаешь?

— «Кайманы»?

— И «кайманы».

— Думаю, да.

— Ну-ну. В шкаф тебя прятать?

— Не собираюсь ни от кого прятаться, Оль.

— М-мда? А придется. Не в шкаф. Шутка… Май? Май! Где у нас джип?

— Там. За углом.

— Берешь Артема и на всех оборотах — в бунгало!.. И — сразу назад! «Вездеход» при тебе? Отлично! Вперед и вверх. Через чердак до крайнего подъезда и в машину — нырк. Артема — на заднее, под брезент. «Вездеход» «вездеходом», но береженого бог бережет… О, Катюх! Ты-то мне и нужна.

— Вы куда?!

— Я лично никуда. Мы щас с тобой изобразим ночь любви. Приведи себя в порядок. В смысле в беспорядок. Помнишь, как на выпускном?! Здесь же?!

— Нич-чего не стану изображать! Темуш, ты куда?! Я с тобой!

— Ты не с ним. Он с Маей. Ты со мной. Надо, ясно?! У нас тут ностальгический группешник. С чужими женами. Потому долго не открывали.

— А я?

— О! Марик! Ч-черт, чуть не забыл про тебя! Как насчет нашего уговора?

— По поводу?

— По поводу кое-какой ерундовины.

— Я же сказал: даешь отмашку и — секундное дело.

— Умница! А пока вот что… Другая отмашка, Марик: ты в отрубе, пьян в стельку. Спишь. В той спальне. Понял?!

— Понял! Оль, Кайман же сдаст!

— Не сдаст, блиннн! Он при мне рта не раскроет! Онемеет, блиннн! И про кровь скажет, что это у него месячные!.. Токмарев, готов?!

— Я-то готов. Надо ли…

— Н-надо, надо! Ты мне еще во как нужен!

— Я тоже готова! Я — с ним! И нечего командовать!

— Катю-у-ух!

— Я сказала!

— Вот блиннн! Не ломай игру!

— Я сказала!

— Ч-черт… Май, и ее забирай… Та-ак. Марик! Тогда ты не пьян. Ты… Штаны спускай, блиннн. Проти-и-ивный!

— Па-ашел ты!

— Марк! Надо! У нас группешник! Якобы, дурак, якобы!

— Ладно, Оль… А они проскочут? Эти же секут. И «кайманы», и менты. Отвлекающий маневр бы…

— Бу-удет им сейчас маневр! Марик, шутку хочешь?!

— Какую, блиннн, шутку?!

— Пикантную! Смотри, набираю номер. А теперь в окно смотри. Не туда! На «пивняк» смотри! Во-о-он на того «синюху». Па-а-аехали! Фас!

М-мда-а…

Пикантно:

Закоренелый бомж, кучкующийся в кругу себе подобных.

Круг обширный и неразрывный.

«Пивняк» оккупирован с утра. И все свои!

Иные за версту обходят. «Еще заразу подхватишь неизвестную-прилипчивую!»

А они, свои, хоть до темноты готовы пиво дуть.

А чо! Условия комфортные — дубовые столы под черепичным навесом и (и!) пивные кружки керамические с откидным верхом. (Строго-настрого: кружки не воровать! пи-пи — не в кустики и не в штаны! общественный сортир — во-о-он домик, в ста метрах! приспичило — одна нога здесь, другая там… если у кого обе ноги целы! короче, повода не давать! ждать команды!)

Дожда-а-ались! Па-а-аехали! Фас!

Закоренелый бомж, у которого за пазухой вдруг бебекает «Нокия», — пикантно, да. А далее — еще пикантней…

Воздастся вам по делам вашим!