Форс-мажор – навсегда!

Потом у Катюхи обнаружился искомый Токмарев…

Потом по пути заодно постучались к Марику — не помешает Архара проведать, как он там? Он там хорошо, он дрыхнет. Пусть пока и побудет там.

— А вы куда?

— К Олежеку.

— А я?!

— И ты, конечно. Как же без тебя, Марик!..

Так и собрались…

Мотивации у всех разные, даже взаимоисключающие. Потому хмуро.

Но! Ничто не вечно. Доколе будем ежиться?! Слушайте, кто-нибудь успел позавтракать? А не послать ли нам гонца?! Мудро. Ничто так не спаивает, как…

Деловитая суматоха:

— Есть у меня деньги, есть!

— Нет, все-таки возьми!

— Водки? Дамам шампанское?

— Коньяку. Дамам шампанское.

— Что жрать будем? Решайте!

— Ну там… холодных закусок…

— Мяса?

— Возня с ним…

— Ничо. У нас тут куча женщин. Делом займутся.

— У меня дома тушенки навалом!

— Ха-а-арошая шутка!

— Почему шутка? Девать некуда!

— Храни на черный день, Марик!

— А нынче — светлый?

— Не иначе! Ты часы перевел?

— Зачем куда-то бежать?! Звякну в «Одессей», и через пятнадцать минут пикапчиком все доставят.

— Привилегиям — наше гневное нет!

— Мальчики, но картошку-то почистите?

— Нас хлебом не корми — дай картошку почистить!

— Нет, серьезно!

— Серьезно.

— Музычку пока поставить?

— Негромко. Фоном. Что-нибудь старенькое.

— Битлов?

— Ррразумеется! She loves you! Yeah, yeah, yeah!

Застолье (еще в большей степени подготовка к нему) чем замечательно, помимо сплочения коллектива? Иные проблемы отходят на второй план — никуда не деваются, но отходят. И выяснение отношений — легко и мимолетно… если не надираться до свинцовой угрюмости, до истеричной агрессии. Как можно! Здесь да-амы! А мы — гусары! И:

— Кстати, Ай’тем! Ты чего мне вчера не звякнул?

— А? Так ведь у Гречаниновой телефона нет. Искал меня?

— С чего ты взял?!

— Просто вчера кто только меня не искал. Вплоть до участкового! Может, думаю, с твоей подачи?

— Да на кой ты мне сдался!

— И отлично. Еще по одной?

— Давай. Мне — аккуратно. Натали косится… Между нами, А’йтем, — ты не в п’йетензии?

— По поводу?

— Н-н-ну…

— А, ты в этом смысле?! Плюнь и разотри, Ген!

— Плюнул!.. Катю-у-ух, за тебя, блиннн!

— А за меня-то за что?!

— Вообще! То есть в частности…

— За пс-с-сюз-здесь дам-м-м!

— Гуса-а-ары!..

— Оль, здорово ты придумал — всех собрать! Нет, правда. Я буквально помолодела лет на десять.

— На двенадцать, Катюх. Ты и так — ничего… Мировая! Первая мировая.

— Грубый!

— И абсолютно неженственный… Звиняй. Да, Ташк?

— Я говорю, ты откупил, что ли, кубатуру? Вот это все? Роскошно! Твое?

— Ташка, рынок тебя испортил. Важно?.. О! По ассоциации! Ребятки, шутку хотите?!

— Не-ет!!!

— Короткую! Мы в Италии были… Нет, Май, не тогда. До тебя еще… Я и Левинец… Кто не знает, мой напарник, учились вместе. Подгрести, кстати, обещался из Питера. Возражений не будет?.. Да, так вот! Группу, значит, возят на экскурсию: посмотрите налево, посмотрите направо. Это часовня Святого Антония, это усыпальница преподобного Иннокентия, а это — обратите внимание на уникальную архитектору, восемнадцатый век! — дворец князя Кавальканти!.. И один из наших (от министерства культуры, между прочим) понимающе кивает и спрашивает: а сейчас там что? Гид непонимающе отвечает: а сейчас он там живет, князь Кавальканти… или я не понял вашего вопроса, скузо? Нет-нет, спасибо, исчерпывающе. Умом Россию не понять! У советских собственная гордость!

— А я не в’йубился. Чего вы хихикаете, блиннн!

— Ничего-ничего.

— Не, ну объясните!.. Да ну вас!

— Геночка, не дуйся ты! Ну хочешь, я тебя поцелую. Ой, нет!

— Ага-а! Катюх, за база’ отвечай!

— Я тебя поцелую. Потом. Если захочешь.

— Не! Сейчас!

— Тем! Олежа! Он ко мне пристает!

— Ге-е-ен!

— И пожалуйста! Не очень-то и хотелось. О! Мужики, хотите тоже… шутку. Сейчас у пацанов новый п’йикол. Когда после неудачной ‘йазбо’ки хо’йонят кого-нибудь из своих, п’ежде чем в землю опустить, каждый подходит и в лоб целует, а все остальные к’йичат: «Го’йко! Го’йко!» Ге-ге-ге… Чего вы?!

— Ничего-ничего.

— Наливайте тогда!.. Не щипайся, блиннн! Я в норме!

— Оно и видно.

— Мужем командуй!

— Не устраивай мне здесь!..

— Я устраиваю?!

— Ну все, все.

— Нет, не все!

— Ге-е-ен!

— А чего она?!

— Ррребятки! Отвлекитесь! Насчет «горько»!.. Приглушите музычку! На минуточку!.. Я, Марррк Юдин, хочу поднять тост! Тост! За молодых!

— …

— За нашего Олежека и прррелестную Маю!

— А-а… Действительно!

— Спасибо, други верные!.. Стоп! Мае не надо. И символически не надо. Нет, она просто никогда…

— За вас с Маей, Олежа!.. Ухо дай. Ну дай ухо на секундочку…

— Не волнуйся, Катюх! Английские пианино никогда не текут!

— Горько! Горько!

— Слушайте, кто-нибудь объяснит, при чем тут пианино?! В который раз слышу и…

— Ташк! Ты чего?! Не в курсе?!

— И я не в ку’йсе!

— Ты-то, ррродной, понятно…

— Все-таки, Ма’йик, ты жид, как я понял.

— Сидет-т-ть! Марк!

— Пусти! Пусти, Арт!

— Не де’йжи его, не де’йжи! Н-ну, жидя’а, ком цу ми’! Ид-ди сюда!

— Ге-е-ен! Кайман, блиннн!

Застолье есть застолье.

И таки непременный назревший локальный мордобой, предотвращенный общими усилями.

И отвлекающий маневр:

— Запашок, нет? Горелым?..

— У меня насморк.

— Мясо, блиннн! Духовка! Забыли совсем!

— Кулемы вы, девоньки, все-таки!..