Формула грез. Как соцсети создают наши мечты

В контексте разговора о путешествии мечты гораздо более интересным и продуктивным, чем рассуждения о коммерциализации туристических практик, будет взгляд на пейзаж и пространство как на чистую фантазию. Смит писал, что для одинокого путешественника пейзаж предстает одновременно необитаемым и при этом всецело существующим для эгоистичного наслаждения. В тропе пустых, безлюдных пространств куда притягательнее не их коммерческий потенциал (поскольку он самоочевиден), а мотив единоличного, пусть и полностью мнимого, обладания ландшафтом.

Пустота превращает туристов в единственных жителей ландшафта, а поскольку его реальные обитатели скрыты от глаз, он лишается любого исторического и человеческого контекста. Тропическая экзотика зацикливается на пустых, внеисторических сценах «рая» и часто показывает эротизированные тела туристов, подразумевая молчаливое владение пейзажем, затмевая историческую принадлежность места конкретной стране.

Визуальное воплощение пустоты, пальм, белого песка и голубой воды лишает места самобытности, превращая их в «еще одну» фантазию о тропическом рае. Постоянная эротизация тропических мест намекает на колониальное завоевание, а их пустота – на то, что рядом нет никого, кто мог бы сопротивляться колонизаторам. Когда туристы делают фотографии для инстаграма, демонстрируя пустоту окружающего пейзажа, то выступают своего рода колонизаторами, захватчиками территории, абсолютно равнодушными к историческому и социальному контексту. Смит также пишет, что подобное изображение внеисторического пространства уничтожает право любого другого человека на проживание в этом месте и поощряет у туриста желание предаваться своим фантазиям о тропических островах. Эти фантазии, в свою очередь, приводят к реальному захвату тропических территорий с целью застройки и вытеснения местных жителей.

Визуальное воплощение популярных туристических объектов как пустых и необитаемых – чистый акт воображения, не имеющий никакого отношения к реальности, когда за твоей спиной стоят пара десятков человек, ожидающих своей очереди воссоздать ощущение одиночества. В особенности это типично для тропических курортов, главным образом Мальдив, своего рода эталона инстаграм-туризма, воплощения путешествия мечты и рая на земле. В книге «Пейзаж и Власть»[66] профессора Чикагского университета Уильяма Джона Митчелла южная часть Тихого океана описана как исторически созданная своеобразная tabula rasa для фантазий европейского империализма. Преобладающая пустота ландшафта была для европейцев творческим методом установления своего присутствия.

В современных фотографиях тропических стран фантазия об экзотическом месте, заслоняющая реальное место, также продолжает играть огромную роль. Канонические фото из подобных стран – ноги на фоне кристально-голубой воды и белого песка; девушка в купальнике, идущая вдоль кромки пляжа или сидящая у края деревянного мостика, – сделаны таким образом, чтобы создать иллюзию пустоты, того самого безлюдного «рая на земле». Как пишет Смит в другой своей статье «Instagram за границей: представление, потребление и колониальный нарратив в туризме» («Instagram abroad: performance, consumption and colonial narrative in tourism»)[67]: пока туристы делают идеальные фото на фоне пустынных пляжей, коренные жители Мальдив, существующие лишь для того, чтобы менять белье и убираться в гостиничных хижинах, терпеливо ждут за кадром, чтобы не портить композицию. Довольно трудно представить, как на самом деле живут жители Мальдивских островов, когда их основное занятие – быть невидимыми сотрудниками многочисленных люксовых курортов.

Инстаграм и его агента, «глобального путешественника» не интересует точка на карте как место с политическим, историческим и моральным наполнением, даже если это место массовой казни. Его интересуют соответствие места образу, который он видел сотни раз на чужих фотографиях и визуальный контент здесь и сейчас. Главное, что делает поездку путешествием мечты, – это взгляд на конкретную страну или географическую точку как на место, которого не существует в действительности. «Рай на земле» не привязан к физическому пространству, намеренно лишен всякой истории и собственной идентичности, он существует там, где есть набор маркеров: пальмы, солнце, прозрачная вода и белоснежный песок. За пределами этих маркеров нет никакой локальной идентичности Мальдив или Сейшел, она стерта и превращена в тропическую фантазию.