Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в X–XIV вв.

Указание В.С. Борзаковского на известие 1373 г.[943] весьма ценно, но его интерпретация этого сообщения вызывает возражения. Хотя ссылка на новоторжские губы древняя[944], именно само разграничение тверских волостей и новоторжских губ говорит об особом административном положении последних. В древнейшем Рогожском летописце это разграничение подчеркнуто даже резче, чем в других текстах: великий князь Михаил Александрович укреплял Тверь «Тфѣрьскыми волостьми да Новоторжьскыми губами тѣми людми»[945]. Выражения «тѣми людми» нет ни в Никоновской, ни в Тверской летописях. Поскольку вся запись 1373 г. принадлежит тверскому летописцу[946], очевидно, что пояснение «тѣми людми» не может относиться к жителям тверских волостей (для летописца они были бы «свои» или «сии» люди), оно должно прилагаться только к населению новоторжских губ. И если, как думал В.С. Борзаковский, эти губы находились под постоянным управлением тверского великого князя, то почему в известии 1373 г. указывается их административный центр Торжок, к Твери вовсе не относящийся? Необычность сообщения о новоторжских губах оттеняется еще и тем, что при регистрации аналогичных случаев укрепления города Твери местные летописцы не упоминают, силами каких волостей возводились эти укрепления[947].

Думается, что указание на новоторжские губы под 1373 г. вызвано особыми обстоятельствами, характерными только для того момента. В.С. Борзаковский, предлагая свое объяснение известия 1373 г., исходил из априорной мысли о том, что все новоторжские земли должны были непременно принадлежать Новгороду Великому. Поскольку летописи не содержат намеков на захват Тверью у Новгорода каких-либо порубежных земель ни в 1373, ни в предшествовавшем году, В.С. Борзаковский и полагал, что речь должна идти о таких новоторжских территориях, которые находились под постоянным управлением тверского князя. Однако Новый Торг принадлежал не только Новгороду, но и великому князю Владимирскому. А этот титул с 1371 г. одновременно носили враждовавшие между собой Михаил Александрович Тверской и Дмитрий Иванович Московский[948]. Только 16 января 1374 г. между соперниками был заключен мир, причем Михаил Александрович «со княжениа съ великаго намѣстникы свои свелъ»[949]. Последнее означает, что вплоть до начала 1374 г. тверской князь контролировал какую-то часть великокняжеской территории, и естественнее всего, — соседней со своим княжеством. Такой соседней территорией была, в частности, великокняжеская половина Торжка. Поэтому есть веские основания полагать, что именно великокняжеская часть Торжка разумелась летописцем под новоторжскими губами в статье 1373 г.

Сказанное находит известное подтверждение в тексте московско-тверского соглашения 1375 г. Согласно этому договору, Михаил Александрович Тверской должен был «в Рокитну… ся не въступати, что потягло ко княженью к великому»[950]. Документ прямо свидетельствует, что к сентябрю 1375 г.[951] в руках тверского князя оставалась какая-то часть владимирской великокняжеской территории. Где же находилась Рокитна? Издатели и комментаторы договорной грамоты 1375 г., в том числе последний ее публикатор Л.В. Черепнин, не смогли определить местоположения этой волости[952]. Однако оно выясняется. Судя по названию, речь идет о волости Рокитне, в XVI в. входившей в состав Тверского уезда и зафиксированной в Тверской писцовой книге 1548 г.[953] Среди перечисленных в писцовом описании населенных пунктов волости Рокитны некоторые сохранились до XIX в. и отыскиваются на карте. Это деревни Мухино, Горки, Кожухово[954], расположенные по левому берегу р. Кавы, в ее среднем течении[955]. Ниже этих деревень в Каву впадала р. Теребинка, на которой стояло упоминавшееся выше новоторжское с. Теребенское. Очевидно, что более отдаленная в XIV в. от тверских земель, чем Теребенское, волость Рокитна была новоторжской великокняжеской волостью. Принадлежность ее тверскому князю в 1375 г., по меньшей мере косвенно, свидетельствует о том, что около указанного времени великий князь Михаил сумел распространить свою власть на владимирскую часть Торжка. Очевидно, по договору 16 января 1374 г. эти губы вернулись под управление Дмитрия Московского, а потому они больше не фигурируют в источниках как принадлежащие тверским князьям[956]. Из сказанного следует, что прослеживаемый в ряде точек рубеж Твери с Торжком в XIV в. не подвергался значительным колебаниям. Власть Михаила Александровича Тверского над новоторжскими губами носила эпизодический характер и не привела к расширению тверской территории на западе.

На севере Тверское княжество граничило с другой новгородской волостью — Бежецком, или Бежецким Верхом. О соседстве тверских и бежецких земель свидетельствуют уже цитировавшаяся запись 1312 г. Новгородской I летописи старшего извода[957] и статья о старом рубеже в тексте новгородско-тверского соглашения 1374 г.[958]