Forever is not enough (СИ)

– Предлагаю вот что: тот, кто покажет лучший результат в охоте, волен забрать любого раба у проигравшего. Любого, приятель. Конечно же, ты знаешь, кого выберу я, а я знаю, кого выберешь ты, но все может и поменяться, кто же тут угадает.

Мужчина шикнул в ответ. Он отвернулся к Шартану, собираясь посмотреть в его лицо, но не стал. Слишком уж они с ней похожи. Хорошо, что Эллана не видела брата, не видела его угрюмого взгляда, не видела, что Диртамен положил свою потную ладонь на его дрожащее колено. Шартан частенько бывал робок, а в опасных ситуациях он словно ломался. В брате не было инстинкта Элланы. Он не кидался прочь, почуяв хищника, но каменел от накатившего ужаса, столбом стоял перед смертью, не решаясь бежать. Привычка эта иногда просто раздражала, а иногда приносила огромные неудобства и ему самому, и соплеменникам.

– Зачем тебе моя дикарка, Фалон’Дин? – спросил вдруг хозяин, паскудно ухмыляясь. – Я думал, будто тебе больше нравятся крепкие юноши, не лишенные грации и изящества. В этом есть свой… Лоск.

– И отчего же ты так думал? – спросил маг, чуть хохотнув.

– О, ну я же вижу, как ты на меня смотришь. Не отнекивайся, просто признай.

Тону эвануриса вернулась вся его шутливость и несерьезность. Два его собеседника одобрительно засмеялись, Диртамен откинулся на подушки, выпуская из легких клуб белого дымка. Хотя всем и казалось, что маг снова весел и беспечен, Эллана-то знала, что это только маска, напускная беззаботность. Фалон’Дин шепнул что-то себе под нос и улыбнулся еще шире. Дикарка готова была поклясться в том, что взгляд его на секунду задержался на ней.

– Ты давно не юноша, – ответил мужчина. – Нечего превозносить себя в столь пошлой форме.

– Я в любом случае не согласен.

– С пари? – спросил Диртамен, чувствующий, что вот-вот взлетит к небесам.

– Со всем, что вы тут творите, – шепнул Фен’Харел, но громче ответил нечто иное. – С тем, что я староват для юноши, и да, с пари я тоже не согласен.

– Нет, не отказывайся так сразу, – воскликнул Фалон’Дин, допив свое вино. – Подумай немного, можешь даже обсудить это со своей… Как там эту? Пусть поможет тебе принять верное решение, уговорит. Девки это умеют.

Еще немного, и он бы точно вскочил с кресла, чтобы ударить надменного эльфа по лицу. Но Фен’Харел только улыбнулся. Вымученно, обессиленно. Ему не хотелось возвращаться к Эллане с дурными вестями, сообщать несчастной, что брат ее останется в чужих руках, но выбора у него не было. Эванурис ничего больше не сказал. Он поднялся, кивнул обоим братьям, тут же направляясь к двери.

Дикарка успела отскочить: реакция у нее была неплохой. Она прижалась к стене, чувствуя ее холод, и дала эльфу выйти. Хорошо, что он запер дверь за собой, не оборачиваясь. Эллана смогла проскользнуть мимо, а Фалон’Дин в последний раз проследил за ее тенью, скользящей по полу. Да, пусть обсудит с нею, пусть подумает. Фалон’Дин улыбнулся еще раз, кратко глянув на свою новую игрушку. Время есть.

Мимо дверей и статуй. Мимо окон, ведущих в темноту улицы, Фен’Харел шел медленно. Он смотрел себе под ноги, намеренно пытаясь сбить цветастый ковер. Хотелось крушить стены и бить посуду, но Митал и Эльгарнан не одобрят еще одной ссоры. Пришлось стиснуть кулаки, сдержать свою гордость. Маг остановился у главного входа в зал, он смотрел вниз, ища Эллану среди гостей.

Но не обнаружил. Рядом с Митал была рабыня, удивительно похожая на его дикарку, но волосы ее вились мелкими кудрями, а нос был острым и длинным, как у тропической птички. Маг не нашел девушку среди десятка лиц, сердце его заколотилось чуть быстрее. А что, если Фалон’Дин выкрал ее, если он ее спрятал и сейчас думает только о том, как сладко проведет этот вечер? Комок горечи встал в горле, не пропуская воздух к легким. Фен’Харел никогда, казалось, не был так напуган.

– Он не согласен? – севшим голосом спросила девушка.

От неожиданности эванурис подпрыгнул на месте. Рабыня была за его спиной, говорила тихо, смиренно. Когда маг обернулся, он собирался накричать на Эллану за ее порывистость, но не стал, заметив, что глаза дикарки снова полны слез. Странно было видеть стойкую и, казалось бы, каменную Эллану в таком состоянии. Образ, живший в его разуме, изменился, словно статуя, что день ото дня омывается волнами. Линии сгладились, стали мягче. И все же, жалость не смогла пересилить злость. Маг нахмурился, отступая во мрак, к дикарке.

– Пошли, он выделил нам спальню.

Эванурис не дождался ответа, он просто взял рабыню за руку, потянул ее на себя. Эллана поддалась, чувствуя слабость в мышцах, пошла вслед за своим хозяином. Ноги ее, не привыкшие теперь к сандалиям, заплетались меж собой, дикарка шла неосторожно. Она сжала ладонь мага в ответ, чувствуя жар его липкой кожи. Казалось, что волнение его просочилось и сквозь ее мышцы, сердце забилось быстрее.