Forever is not enough (СИ)

Смотри, Эллана. А она и не собиралась закрывать глаза, чтобы не видеть. Девушка глядела прямо перед собой, рассматривая фрески. Контуров нет, но линии четкие. Эллана видела рисунки эльфов, разрисованных валласлином, вытянувших вперед изрезанные кем-то руки, просящих подаяние. Но те, у кого они его требовали, отворачивались, гордо задирая подбородки. Картины показывали события мрачные, неприятные события. Эльфы уничтожали эльфов, кровь из их искалеченных тел лилась рекой. Война, большая бойня… Клейменые рабы окружили эвануриса, а на следующей картинке они уже лежали в луже собственной крови, ставшей бурой.

Девушка застыла у одной из самый ей неприятных картин. Господа на своих белогривых скакунах вторглись в лес, они накидывали петли на свободных мужчин и женщин, пока уже порабощенные ими эльфы поджигали аравели и стойла с галлами.

Эллана вытянула руку, хотела коснуться разрисованной стены, но не решилась. Противно. Их лица – противны, их позы, смерти. Что-то оттолкнуло ее прочь, заставило отдернуть ладонь, словно дикарка вдруг обожглась.

– Откуда все это? – спросила она, рассматривая стены. – Кто-то из слуг рисует, чтобы запугать остальных?

– Кто-то из слуг… – пробубнил Фен’Харел в ответ. – Может, кто-то здесь и рисует, но не в этой башне. Это мои картины, дитя.

Странно это. Ведь фрески эти освещают не самые светлые моменты истории Элвенана. Господ они представляли монстрами, показывали их истинную натуру, саму суть жадных до крови душ. Девушка нахмурилась, разглядывая их снова и снова, впитывая всю злость, вложенную в краски и линии. Всюду хозяева унижали рабов, всюду они измывались над ними… Один сюжет похож на другой, как само существование низших классов.

– И ты правда думаешь, что мне… Мне разрешено воспроизводить эти мотивы? – спросил он, отпуская руку эльфийки. – Думаешь, что если кто-то узнает об этом, мне выделят свой собственный музей?

Голос у Фен’Харела почему-то стал мягче. Он смотрел на удивленное лицо эльфийки, на все еще отекшие после процедуры и пролитых слез щеки. Девушка не знала, что ответить. Она закусила губу, вдруг почувствовав что-то, похожее на вину. Неужели хоть кто-то из них, хоть один может сочувствовать плененным, ощущать хоть малую часть их страха, их боли? Это открытие было для эльфийки неожиданным, и мир словно стал немного светлее, только тучи все равно не рассеялись.

– Я не думала… – прошептала она виновато. – Что вы рисуете, господин.

– Мне нужно как-то отводить душу, – нехотя ответил мужчина. – Не все мы так жестоки, Эллана, и не все испытываем удовольствие от сложившихся устоев.

– Но почему бы тогда не изменить их? – спросила девушка, повернувшись к нему лицом. – Ведь вы…

– В меньшинстве, – горько улыбаясь, ответил эльф.

Он еще долго стоял так, молча, сложа руки перед собой. В светло-голубых глазах мага плясали огоньки, яркие свечи, губы его чуть приоткрылись, но каких-либо слов не последовало. Эллана смущалась от давящей тишины, но все равно не решалась уйти. Ей не хотелось сейчас быть одной, но звать в гости Магнолию желания тоже не было. Она начнет расспросы, затем одарит эльфийку однотипными утешительными фразами и покинет ту среди ночи, ругая предстоящую работу.

– Когда это случилось? – спросила Эллана, указывая на фреску с дикарями. – Та фигура вдалеке… Это же вы?

Маг снова улыбнулся эльфийке, подходя чуть ближе. Теперь взгляд его стал теплее, и Эллана не чувствовала страха. Она улыбнулась в ответ, но Фен’Харел этого уже не заметил. Он проследил за девичьим взглядом, взглянул на страшное действо его собратьев. Кое-кого из дикарей проткнули копьями, кое-кого связали и увели, чтобы потом подвергнуть еще более изощренным пыткам, если будет желание. О, оно появится совсем скоро, скука приведет его за ручку и усадит рядом, как малое дитя.

– Да, там я. Это не что-то конкретное, дитя. Такое происходит довольно часто, – ответил эльф. – Но последний раз было около семи лет назад.

Он приврал, потому что не собирался пугать Эллану еще сильнее. Фен’Харел знал, что рано или поздно каждый дикий клан будет пойман, знал, что в конце концов всем придется положить голову на алтарь жадности хозяев и обратиться тенью себя прежнего им в угоду. Надежды в нем самом уже не было, но губить ее нежные ростки в девице, что только-только окунулась в этот гнусный мир эванурисов не собирался.

Его горячее дыхание обожгло ухо Элланы, она снова услышала запах алкоголя в воздухе. Щеки непроизвольно покраснели, мышцы расслабились. Маг медлил, не хотел говорить. Он чувствовал слабый запах травы, шедший от Элланы, яблочный запах, тонувший в его легких. Она успела покататься по газону возле поместья Митал, пытаясь убежать, а мыло ее было с сухим яблоком и корицей.

– Тебе завтра рано вставать, – сказал маг полушепотом. – Иди сама… Или тебя проводить?

– Сама, – к его сожалению ответила Эллана, бегло выскользнув за дверь.

========== 8. Devil gonna follow me e’er I go ==========