Флибустьеры

Пепай была смазливая молодая особа, по слухам, весьма близкая к дону Кустодио; когда поставщикам, чиновникам и просто интриганам надо было чего-то добиться от достославного советника, все шли к ней. Хуанито Пелаэс, который тоже был знаком с танцовщицей, предложил свои услуги, но Исагани отрицательно мотнул головой, - довольно и того, что им помогает монах; искать заступничества Пепай в таком серьезном деле - это уж чересчур.

- Ну, а второй способ?

- Обратиться за поддержкой к адвокату, сеньору Пасте, - дон Кустодио слушается его, как оракула.

- Это мне больше по душе, - сказал Исагани. - Сеньор Паста филиппинец, когда-то он учился с моим дядей.

Но как к нему подойти?

- Об этом надо подумать, - внимательно посмотрел на него Макараиг. - У сеньора Пасты есть своя танцовщица, то бишь вышивальщица...

Исагани опять мотнул головой.

- Да не будьте таким пуританином! - вмешался Хуанито Пелаэс. - Цель оправдывает средства! Я эту вышивальщицу знаю, зовут ее Матеа, у нее мастерская, где работает много хорошеньких девочек...

- Нет, нет, господа! - запротествовал Исагани. - Испробуем сперва честные способы. Я отправлюсь к сеньору Пасте, и если уж я ничего не добьюсь, тогда действуйте вы через всяких танцовщиц и вышивальщиц.

Против этого никто не возражал. Было решено, что Исагани немедленно повидается с сеньором Пастой и вечером в университете сообщит друзьям о результатах встречи.

XV

СЕНЬОР ПАСТА

Итак, Исагани явился к адвокату, считавшемуся одним из самых умных и влиятельных людей в Маниле.

Даже монахи спрашивали у него совета в затруднительных случаях. Юноше пришлось подождать: в приемной было много клиентов; наконец настала его очередь, и он вошел в кабинет, или, как говорят на Филиппинах, в "контору".

Вместо приветствия адвокат кашлянул и мельком глянул на ноги посетителя; он не поднялся с места, не пригласил сесть и продолжал писать. Исагани довольно долго стоял, рассматривая сеньора Пасту. Адвокат сильно состарился, поседел, широкая лысина пролегла почти до макушки. Лицо его было угрюмо и желчно.

В кабинете царила тишина, только из соседней комнаты доносилось шушуканье писцов и скрип перьев, яростно терзавших бумагу.

Но вот адвокат кончил писать, отложил перо и, подняв голову, узнал юношу. Лицо его просветлело, он радушно протянул Исагани руку.

- Здравствуйте, молодой человек! Да вы садитесь, садитесь. Простите, я не думал, что это вы. Как дядюшка?

Исагани приободрился - беседа, пожалуй, будет успешной. Оп вкратце изложил суть дела, внимательно наблюдая за действием своих слов. Вначале сеньор Паста сидел с невозмутимым видом; он знал о прошении студентов, однако притворился, что слышит о нем впервые, желая показать, что это все ребяческие затеи, не стоящие его внимания.

Когда же адвокат смекнул, чего от него хотят, а ему было известно, что в этом деле заинтересованы вице-ректор, монахи и сам генерал-губернатор, его лицо помрачнело, и он воскликнул:

- Вот уж, право, страна прожектеров! Впрочем, продолжайте, продолжайте.

Эта реплика не смутила Исагани: он заговорил о решении, которого ожидают его друзья, об их надеждах на то, что сеньор Паста, с которым так считается дон Кустодио, выскажется в их пользу. Исагани хотел было сказать "поможет студентам", но не решился, заметив на лице адвоката грпмасу недовольства.

Сеньор Паста сразу сообразил, что самое лучшее не впутываться в это дело, не слушать ничьих просьб и никому не давать советов. Он знал о событиях в Лос-Баньос.

о существовании двух партий, знал о том, что отец Ирепе был не единственным поборником проекта и что отнюдь не ему принадлежала мысль о передаче петиции в Комиссию по начальному образованию. На самом деле в ЛосБаньос произошло вот что. Партия сторонников проекта - отец Ирене, отец Фернандес, уже упомянутая "графиня", некий коммерсант, надеявшийся выгодно продать учебные пособия для новой Академии, а также важный сановник, неутомимо цитирующий королевские указы, - уже была близка к победе, как вдруг отец Споила, желая выиграть время, напомнил о Комиссии. Знаменитый адвокат, хорошенько все взвесив, решил запутать Исагани казуистическими отговорками и помаленьку направить беседу в другое русло.

- Да-с! - сказал сеньор Паста, выпятив губы и почесывая лысину, когда Исагани кончил. - Вряд ли кто другой любит родину так, как я, мои прогрессивные взгляды всем известны, но... я не могу себя компрометировать...

Вы, верно, не знаете о моем положении, гм, весьма затруднительном... Я веду множество дел, вынужден соблюдать величайшую осторожность... Это меня скомпрометирует... - И посыпались громкие слова о законах, декретах, указах и прочем, адвокат сам чуть было не запутался в лабиринте цитат, но сбить с толку Исагани ему не удалось.