Флетч

– Алан покупает ранчо. В Неваде. Для нас.

– Отлично.

– Что тут отличного? Это ужасно. Кому нужно ранчо в Неваде?

– Таких немало.

– Ребенком я провела лето на ранчо. Жара, пыль, грязь. Скука. Невероятная скука. Все мужчины словно сухие крендельки, посыпанные солью. А как они говорят! Каждое слово тянется, как резинка, а конец предложения ясен уже с самого начала. Речь заходит только о четвероногих. Нет, любоваться коровами – это не для меня.

– Тогда зачем вам ранчо?

– Алан хочет его купить. Я там еще не была. Алан настаивает, чтобы мы полетели туда на следующий уик-энд.

– На следующий уик-энд?

– Можешь представить, с каким ужасом я жду этого дня.

– Но там вам удастся побыть вдвоем.

– Черта с два. За домом есть взлетная полоса. Это мне уже известно. Так что Алан вновь будет улетать по важным делам, а мне придется глядеть на коров в обществе просоленных сухарей в джинсах.

– Так откажитесь. Отговорите Алана от покупки.

– Через неделю он должен внести задаток. Наличными.

– Наличными?

– Да. Разве не безумие? Наличные. Он сказал, что люди там признают только те деньги, за которые могут подержаться руками. Если он привезет наличные в бумажном пакете или чемодане и вывалит их на стол, то сможет выгадать какието проценты.

– Они не могут быть такими дикарями.

– Это же Невада, дорогой. Откуда нам знать, что может понравиться сухарю в джинсах, думающему лишь о коровах. О, папа!

Флетч встал.

– Это старый друг Алана. Они вместе служили в авиации. Джон...

– Яменералески, – подолжил Флетч, пожимая руку отцу Джоан.

– Рад познакомиться с вами, мистер Яменералески, – улыбнулся Джон Коллинз. – Оставайтесь с нами на ленч.

Глава 13

Флетч принес стул от соседнего столика и сел. Джон Коллинз устроился напротив дочери. В час дня на кортах, залитых солнцем, не было не души. Игроки перекочевали в павильон.

Джоан убрала фотоаппарат.

– Джон торгует мебелью, папа. Он из Гренд Рейпидс, штат Мичиган.

– Из Батта, Монтана, – поправил ее Флетч.

– О?

Флетч выбрал верный путь. Мало того, что никто не мог запомнить его фамилию, ни отца, ни дочь не интересовали ни торговля мебели, ни городок Батт в штате Монтана. Он мог не сомневаться, что к завтрашнему дню о его существовании забудут раз и навсегда.

– Мартини перед ленчем? – укоризненно спросил Джон Коллинз.

– Я собиралась поспать днем. – ответила Джоан, глядя на Флетча.

– Хорошо, что хоть Джон пьет апельсиновый сок.

– Он с водкой.

– А-а. Понятно. От большого количества этой смеси утром болит голова. – Джон Коллинз широко улыбнулся. – Вы играете в теннис, Джон?

– Очень плохо, сэр. Теннис – прекрасная игра, но у меня так мало свободного времени.

– Вы должны находить время, чтобы наслаждаться жизнью и заботиться о своем здоровье. Это лучший способ успеть все сделать.

– Да, сэр.

– Разумеется, при этом неплохо иметь весьма способного зятя, который продолжает твое дело. Иногда у меня возникает чувство вины из-за того, что я играю, а Алан работает. Откуда вы знаете Алана?

– Mы вместе служили в авиации. В Техасе.

– Джон сказал, что Алан однажды спикировал на дом. В Сан-Антонио. Он говорил тебе об этом, папа?

– Естественно, нет.

– Мы тогда были лейтенантами, – ввернул Флетч. – Его сурово наказали. Полагаю, мне следовало умолчать об этом.

– Наоборот, – возразил Джон Коллинз. – Нам давно пора узнать о проступках Алана. Теперь мы прижмем его к стенке. Может, он еще что-нибудь натворил?

– Нет, сэр.

– На этот уик-энд он отправился в Айдахо, испытывает чей-то экспериментальный самолет. Вы все еще летаете?

– Только с билетом в кармане.

– Молодец. Как я хочу, чтобы Алан прекратил эти полеты. Он играет слишком важную роль в жизни многих людей, чтобы идти на такой риск. Вы были с ним за океаном?

– Нет. Меня послали на Алеутские острова.

– О!

Флетч улыбнулся. Плевать они хотели и на Алеуты.

Без всякого заказа Джону Коллинзу принесли сэндвич с запеченным сыром и бутылку эля.

– Что вы будете есть? – спросил он.

– Сэндвич с цыпленком, – ответила Джоан, – под майонезом.

– А мне с сыром, – добавил Флетч. – И бутылку пива.

– Вы приняли правильное решение, порвав с авиацией, – заметил Джон Коллинз.

Флетч рассмеялся.

– Мне нравится продавать мебель.

– Дело в том, что Алану необходима молодежь, – продолжил старший Коллинз. – Друзья. Люди, на которых он мог бы положиться. А его окружают одни старики, начинавшие работать еще со мной. Я все время твержу ему, что пора отправить их не пенсию, но он слишком порядочен. Лучше, говорит их брюзжание, чем новички, которые придутся не ко двору.

– Папа, он ничего такого не говорил.

– Ну, сказал бы, будь у него чувство юмора.

– У него великолепное чувство юмора. – Джоан бросилась защищать мужа.

– Он хоть раз рассмешил тебя? – настаивал на своем Джоан Коллинз. – Когда это было?

– Ну, на днях он говорил с Джулией. Не помню о чем. Кажется, насчет того, что пора спать.

– Шутник, – вздохнул Коллинз. – Мой зять – шутник. Когда вы служили в Техасе, у него было чувство юмора?

– Алан оставался серьезным при любых обстоятельствах, – ответил Флетчер.

– Меня беспокоят люди, лишенные чувства юмора. Тут и до самоубийства не далеко.