Флетч

– По крайней мере наркотиков здесь нет. За исключением мартини, что некоторые идиоты заказывают перед ленчем.

Глава 14

Пользуясь телефонной кредитной карточкой, Флетч провел следующий час в темноте и прохладе игровой комнаты клуба. Никто не играл ни на бильярде, ни в пингпонг, не смотрел телевизор.

Первым делом он позвонил Марвину Стэнвику в Нонхиген, Пенсильвания.

– Мистер Стэнвик?

– Да.

– Это Сидней Джеймс из «Кэйзуэлл Иншурерс оф Калифорния».

– Как поживаешь, мой мальчик? Что ты надумал насчет «Бронзовой звезды»?

– Я еще не решил, сэр.

– Вряд ли тебе предложат еще одну.

– Не ожидал, что дадут и эту-то.

– Я советую тебе плучить ее. Кто знает, что нас ждет впереди. Может, у тебя будет сын, который спросит о ней, или внук.

– Я в этом не уверен. В наши дни женщины не хотят рожать детей.

– Тут ты совершенно прав. Сам жду не дождусь, когда же Алан и его жена подарят мне внука или внучку.

– Что?

– Мне кажется, им пора, не правда ли? Сколько они женаты? Лет шесть, а то и семь.

– У них нет детей?

– Разумеется, нет. Иначе мы побывали бы в Калифорнии, не упустили бы случая повидать ребенка Алана.

– Понятно.

– Ну, мистер Джеймс. Полагаю, вы позвонили, чтобы узнать, как наше самочувствие. Миссис Стэнвик и я вполне здоровы. Как раз думаем о ленче.

– Рад это слышать, сэр.

– Ты, должно быть, очень честолюбив, раз работаешь по субботам. Мне самому надо возвращаться в магазин после ленча, но я-то думал, что, кроме меня, по субботам все отдыхают. Правда, тебе приходится работать по субботам лишь потому, что в будни ты слишком много времени проводишь на телефоне.

– Мы стараемся подсчитать, сколько времени проводит в воздухе ваш сын.

– Слишком много.

– Вы говорили, что он бывает у вас раз в шесть недель?

– Примерно так.

– Он прилетает надолго?

– На ночь или две.

– Он останавливается у вас дома?

– Нет. Он и второй пилот останавливаются в гостинице «Нонхиген Инн». У них там номер. Алан вроде тебя. Если он не будет висеть на телефоне сорок пять минут из каждого часа, то жизнь, по его мнению, замрет на месте. Ему необходим гостиничный коммутатор.

– Сколько же времени он проводит у вас?

– Я не очень понимаю, к чему эти вопросы, но человек, награжденный «Бронзовой Звездой», наверное, соображает, что делает. Обычно они приходят на завтрак.

– Они?

– Алан и второй пилот. Баки. Который любит пирожки моей жены. Я раньше не представлял, как много пирожков может съесть один человек.

– Алан прилетает с одним и тем же вторым пилотом?

– Нет. Пару раз с ним были другие люди, но я не запомнил их фамилии. Обычно это Баки. Бывало, Алан приходил и к ужину, но один. Изредка. Когда он здесь, мы видим его мало, но, должно быть, в родном городе он отдыхает душой.

– Да, конечно. И как долго это продолжается?

– Его регулярные визиты? С тех пор, как он стал шишкой в этой авиационной компании. Наверное, ему чаще приходится летать по делам в нашу сторону.

– Последние шесть-семь лет?

– Я бы сказал, года четыре. После женитьбы мы почти не видели Алана. Что, впрочем, не удивительно.

– Почему вы сказали, что он летает слишком много?

– Полеты опасны, сынок. Особенно на частных самолетах. Что-нибудь может сломаться.

– Вы хотите сказать, он может разбиться?

– Он может погибнуть. Самолет – не резиновый мячик, который отскакивает от земли. Он уже побывал в катастрофе. Даже в двух. За океаном.

– Я знаю. Но вы же не возражали против его занятий боксом, когда он был подростком?

– Кто это сказал?

– Вы были против?

– Чего мы только не делали, чтобы заставить его прекратить занятия боксом. Каждый день он спускался в подвал и работал с грушей. И так до самого ужина. Одно время он выходил на ринг дважды в неделю. Какая голова это выдержит? Я уже думал, что мозги полезут у него из ушей. Во всяком случае, кровь из носу текла у него каждый раз.

– Почему вы не запретили ему заниматься боксом?

– Если у тебя будет сын, ты узнаешь, что в четырнадцать или пятнадцать лет от него не добьешся полного послушания. Чем чаще ты требуешь от него не биться головой об стенку, тем сильнее он будет в нее лупить и никогда не поверит, что мозги пригодятся ему для чего-нибудь еще.

– Тогда почему он не участвовал в национальном первенствe?

– Ты не можешь найти ответа?

– Нет, сэр.

– Девушки, сынок, девушки. Сколько бы пятнадцатилетние подростки не боксировали в подвалах, рано или поздно они замечают девушек. И тогда боксерские перчатки вешаются на гвоздь, а из кармана достается расчестка. Должен признать, нам потребовалось немало времени, чтобы это понять. Конечно, он хотел поехать на чемпионат, и специалисты оценивали его шансы очень высоко. Но внезапно перед самым отъездом дом перестал дрожать, глухие удары в подвале прекратились. Мы думали, он заболел. Вечер, когда он сказал, что не будет участвовать в чемпионате, стал самым счастливым в нашей жизни. Груши так и висят в подвале. Больше он к ним не подходил. Раньше-то им крепко доставалось, так что они нуждаются в отдыхе. Алан увлекся самолетами. Сыновья никогда не думают о нервах родителей. Я уверен, это можно сказать и о тебе, мистер Джеймс.