Финалом Злодейки может быть только смерть

Я просто тупо на нее смотрела. Даже зная, что все это уже произошло, я чувствовала себя фигово. Мне вдруг показалось, что мое зрение стало мутнеть, и я несколько раз моргнула.

Тут сцена изменилась.

Прошло сколько-то времени: Ивонна стала немного постарше. Однако выглядела она как оборванка. Ивонна в лохмотьях бродила по темным переулкам без намека на страх, такая растрепанная, что узнать ее было трудно.

Порой за ребенком увязывались безумцы с черными сердцами, однако каждый раз скрывавшийся в ней монстр вырывался наружу и мгновенно их всех пожирал. А затем насытившееся чудовище вновь погружалось в глубокий сон. Каждый раз «настоящей» Ивонне удавалось сохранять свое сознание. Но видя, что она натворила, пока у нее было помутнение рассудка, девочка плакала и кричала:

— Папочка! Брат! Рейна!

Глядя на то, как отчаянно этот ребенок искал свою семью, я стискивала зубы. Не знаю, почему Зеркало Правды мне это показывало, однако заставлять меня беспомощно наблюдать за прошлым Ивонны было жестоко.

Время шло, силы Лейлы росли. Теперь, даже если она пожирала людей, Ивонна редко приходила в чувство. Устав за ней наблюдать, я закрыла и снова открыла глаза.

Вжух, сцена сменилась.

В этот раз я увидела перед собой лохматую Пенелопу, лежавшую на земле.

— Пенелопа, милая. Пойдем со мной в герцогский особняк.

К ней протягивал руку герцог. А неподалеку, в переулке, стояла Ивонна и на все это смотрела.

Юная Пенелопа, прильнувшая к трупу своей матери, сначала колебалась, а затем вцепилась в протянутую ей ладонь. Герцог подхватил Пенелопу на руки.

— …Это мой отец, — растерянно пробормотала Ивонна. — Это мой отец…

Вдруг она схватилась за голову и рухнула на землю.

— Нет! Нет!

Похоже, Лейла снова ей что-то говорила. Я села рядом с Ивонной и в тот же миг…

[…Ты проиграла].

Ш-ш-ш. От этого звука, напоминавшего шелест ветра, меня продрал мороз по коже.

— Нет, это неправда! Это мой папа! Отец! Брат Дэррик! Брат Рейнольд! — сорвавшись с катушек, в неистовстве прокричала Ивонна.

Я напряженно слушала. Со всхлипами Ивонны в ухо лился едва слышный шепот.

[…Тебя бросили. Тебя бросили. Тебя бросили. Тебя бросили. Тебя бросили. Тебя бросили. Тебя бросили.]

«А».

Хриплый голос. Я наконец уловила шепот, что Ивонна слышала все это время.

[Тебя бросили. Отец бросил тебя, как и твой брат].

Ивонна трясла головой, сопротивляясь проклятому шепоту Лейлы.

— Нет, нет. Это неправда. Отец сказал, что любит меня больше всех на свете.

[Глупышка, все еще не веришь? Тогда почему ты до сих пор никого из них не встретила? Ты же все это время была в столице. Я хочу сказать, что они тебя даже и не искали].

— Нет, нет…

[Разве ты только что не видела? Он тебя бросил, потому что ты такая побитая и бесполезная, и нашел себе новую дочь. Более красивую и умную, чем ты, новую дочь! Пенелопу!]

— Хнык, хнык, хнык… — Ивонна, всхлипывавшая, пока ей в уши лился поток жестоких слов, начала задыхаться.

Однако Лейла не останавливалась. Она хотела полностью уничтожить душу и дух ребенка.

[Теперь единственной госпожой Экхарт будет Пенелопа, а не ты! Пенелопа Экхарт! У нее такое красивое имя, ха-ха-ха! Ха-ха-ха! Ха-ха-ха!]

— Нет… Хнык, хнык.

Я слышала дыхание Ивонны, она, казалось, была на волоске от смерти.

Я больше не могла этого выносить. Даже зная, что это все равно не сработает, я протянула к ней руки.

— Не слушай.

Удивительно, но мои ладони, бесчисленные разы проходившие сквозь людей, на этот раз коснулись ребенка. Даже не испытав по этому поводу удивления, я плотно зажала Ивонне уши и сказала:

— Это все ложь. Твой отец с братьями никогда тебя не забывали.

Скрюченное тело Ивонны замерло, ее дыхание стало тише. В этот же миг… Хрясь, хрусть!

Вид улицы начал трескаться, как стекло. Я приняла эту ситуацию проще, чем ожидала, потому что уже проходила через что-то подобное.

Разбившаяся иллюзия рассыпалась. В итоге в темном пространстве остались лишь мы с Ивонной.

— …Ты все у меня забрала, — фыркнула мне сидевшая на корточках Ивонна, подняв на меня враждебный взгляд. — А… я заперта здесь.

Глава 241

Наконец-то я поняла причину, по которой Зеркало Правды показало мне прошлое Ивонны.

Я убрала руки от ее ушей и спокойно сказала:

— …Не знаю, утешит ли это тебя.

— …

— Ничего хорошего то, что я тебя заменила, мне не принесло.

Я ничего у нее не забирала, поэтому ей не стоило так говорить. Да и в отличие от Ивонны, чья душа оказалась здесь заперта после ее смерти, Пенелопа была вынуждена много раз умирать из-за отмотки времени назад.

— Не ври! — воскликнула Ивонна, мне не поверив. — Ты забрала моего отца и братьев! Мой дом! Мое место!

Мне стало неловко. Насколько бы взрослой я ни становилась, талантом утешать плачущих детей я так и не обзавелась.

Спустя какое-то время я вздохнула и признала поражение:

— …Взгляни на меня, Ивонна.

— …

— Как думаешь, почему твоя семья взяла меня в качестве герцогской дочки?

Я не знала, как это объяснить так, чтобы ребенок понял, поэтому просто несла все, что хотела.

— …

Ивонна не стала сразу же отвечать. Мне было интересно, чего она сопит, пока думает над ответом, поэтому смотрела на нее все это время.