Fidem

– Да. Я сотворил чудо. Своими собственными гнилыми руками. Мироточащая пятка святого Лазаря! Из нее получилась превосходная наживка. Люди любят чудеса, Паук, им представляется, что чудо – это сладкий пирог, они слетаются на его запах подобно мухам. Так и паломники устремились в Грауштейн, стоило мне сообщить о том, что на монастырь снизошел Святой Дух! Но мне нужна была не чернь. Не эти нищие оборванцы, что устремились на зов, не калеки, сироты и бродяги. Мне нужны были братья-рыцари ордена. Прознав про пятку, они стали стягиваться сюда со всех концов империи. Все ради того, чтобы узреть чертову пятку в стеклянном ящике и выслушать мою проповедь!

– А ты натравил на них своего ручного демона.

Динамики «Вопящего Ангела» негромко затрещали – это был смех приора Герарда.

– Не порицай меня за жестокость. Только «Керржес» мог уничтожить то, чем дорожат подонки в чистеньких сутанах, которым никогда не приходилось вдыхать вонь человеческого мяса на горящих улицах. Их репутацию, над которой они так дрожат, их славу, которую они возделывали на протяжении многих веков, сдабривая елеем и миром. Их доброе имя и титул защитников Святого престола.

– Ты превратил Грауштейн в западню для своих братьев.

Приор Герард хихикнул:

– Они приходили сюда, группами и поодиночке. Уставшие путники с зелеными крестами на броне. Христовы воины, утомленные дальней дорогой. Я угощал их, предоставлял им пищу и кров, давал возможность насладиться чудом. Позволил их истосковавшимся увечным душам обонять его запах. А после отправлял восвояси. Никто из них не знал, что Грауштейн наградил их даром, который они несут с собой, сами того не замечая. Маленький дар приора Герарда.

Гримберт ощутил, как скоблит что-то в животе.

– Они несли с собой «Керржес». Они все были заражены.

Приор Герард всхлипнул:

– Только вообрази эту картину!.. – «Вопящий Ангел» топнул ногой, отчего в стороны брызнули осколки брусчатки. – Десятки рыцарей-монахов по всей империи, недавно вернувшиеся из паломничества к чудотворной пятке, вдруг впадают в ярость и неистовство! Обращаются в безумных чудовищ, устраивая стрельбу в переполненных городах, в церквях, на постоялых дворах! Разносят в щепы дома и стены! Крушат крепости! Топчут прохожих! И это происходит повсеместно – на севере, юге, западе и востоке!.. Готов поспорить, уже через неделю люди начали бы шарахаться от людей с зелеными крестами, видя в них одержимых демонами безумцев.

– Ловко, – вынужден был признать Гримберт. – Весьма ловко.

– Орден Святого Лазаря пережил множество войн, вытерпел много ударов судьбы. Но этот удар должен был стать для него смертельным. Кончилось бы тем, что папа римский распустил бы его, а престарелых сифилитиков из капитула отлучил от Церкви. Ах, какая картина… Тебе, как опытному интригану, должно быть известно это чувство – когда филигранно проработанная комбинация ломается из-за одного крошечного неучтенного фактора. Это сродни крепости, которая падает из-за одного-единственного раскрошившегося булыжника. Подумать только, все испортил один мальчишка!

– Мальчишка? – Гримберт запнулся, но лишь на мгновение, ответ вспыхнул перед ним, отчетливый, как пиктограмма в визоре. – Франц! Франц Бюхер! Он нарушил твои планы, не так ли? Сработал слишком рано?

Приор Герард молчал несколько секунд. Может, эта пауза нужна была ему, чтоб прочитать мысленно короткую молитву?

– Инкубационный период «Керржеса» составляет пять дней. От момента заражения до того момента, когда он берет на себя полный контроль над телом и нервной системой. Очень аккуратный нейроагент, очень пунктуальный. Пять дней он вызревает, никак себя не проявляя, чтобы на шестой превратить своего носителя в безумное чудовище. Это было чертовски удобно и полностью отвечало моим планам. День или два рыцари-паломники гостили в монастыре, после чего покидали его, унося в себе лангобардские гостинцы. Этого времени хватало им, чтобы удалиться на приличное расстояние от Грауштейна, вернуться в родные приораты и монастыри и уже там выпустить на волю чудовище…

Ловко, подумал Гримберт, не в силах оторвать глаз от «Вопящего Ангела». В самом деле, чертовски ловко. Каждый рыцарь-лазарит, посетивший Грауштейн как паломник, уносил с собой бомбу с часовым механизмом. Сколько таких бомб приор успел отправить во внешний мир? Сколько из них уже сработали? Скольким только предстоит?..

– Но Франц нарушил твои планы. «Керржес» в его голове сработал слишком рано.

«Вопящий Ангел» скрипнул сочленениями доспеха, и скрип этот показался Гримберту злым, раздраженным.

– Он был слишком молод. Неокрепшая нервная система в сочетании с химикалиями, которыми он себя пичкал, привела к ускоренному течению процессов «Керржеса». Совокупность этих факторов сделалась катализатором, который усилил прогресс в несколько раз. Досадная ошибка, которую я не мог предвидеть. Даже самое совершенное оружие, которому ты привык полностью доверять, иногда может подвести.