Fidem

– Ты не хочешь меня убивать, – осторожно произнес он, стараясь не смотреть в сторону распахнутых пастей осадных мортир «Ангела». – Иначе уже сделал бы это. Ты хочешь… предложить мне что-то.

– Я сразу понял, что ты смышлен, – голос приора Герарда звучал удовлетворенно. – Еще тогда, когда мы впервые встретились. Может, не так умен и изворотлив, как Лаубер, однако в тебе есть хорошие задатки.

– Если тебе нужен компаньон…

– Мне не нужен компаньон, – мягко перебил его Герард. – Мне нужен свидетель.

– Что ты имеешь в виду?

– Грауштейн на краю земли, но не за ним. Его долгое молчание в эфире не могли не заметить во внешнем мире. А значит, самое позднее через несколько дней сюда прибудут церковные дознаватели. И учинят такое расследование, которое не учинял даже Господь по поводу пропавшего яблока в Эдеме. Этот гранит тверд, но они будут рыть его носами, точно мягкую землю, вплоть до адских глубин, если потребуется. Моими свидетелями должны быть стать Ягеллон и Томаш, но теперь оба мертвы. Они были алчными ублюдками, но они были мне нужны. Если я убью и тебя, то останусь единственным живым рыцарем во всем монастыре, а это не может не вызвать подозрений.

– Ты хочешь, чтобы я выступил твоим защитником перед лицом Святого престола? И что я должен буду сказать?

– Правду, – кажется, приор улыбнулся. – Правду в том виде, в котором она устроит дознавателей ордена и в котором она еще недавно устраивала тебя. Хозяином «Керржеса» был Шварцрабэ, самозванец, убийца и безумный антихрист, обиженный на Святой престол. Он проник в монастырь, чтобы устроить бойню, но, разоблаченный, вынужден был покончить с собой.

– Они будут проверять.

– Плевать! – резко отозвался приор. – Улики превратились в пыль, покоящуюся на дне Сарматского океана!

Помедлив, Гримберт задал вопрос. Так аккуратно и мягко, будто тот был снарядом с неисправным взрывателем, застрявшим в стволе. Этот вопрос занимал его слишком давно – уже несколько минут – с тех пор, как он осознал, к чему идет разговор.

– Что я получу взамен?

Короткий смешок Герарда был свидетельством того, что приор все понял верно.

– Наконец! Наконец я узнаю маркграфа Туринского, а не испуганного мальчишку в старом доспехе! Ты получишь все то, что тебе причитается, Паук. Мы оба изгои, разве не так? Меня предал Святой престол, тебя – император и его клевреты. Нас обоих вышвырнули, точно отработавшие свое фильтры, едва только мы перестали быть полезны. Но мы не безоружны. О нет, не безоружны! Мы всадим в обрюзгший живот наших обидчиков раскаленное копье, заставив их извиваться от боли и просить снисхождения!

– Снова «Керржес»?

Приор Герард рассмеялся:

– «Керржес» свое уже сыграл. Забудь про него, он ерунда, вздор! На фоне прочих лангобардских демонов он лишь глупый щенок! Ты хочешь поквитаться с графом Лаубером, не так ли? Ты сможешь сделать это. Разделаться с ним и со всеми прочими. Может быть, даже с самим… – Герард вынужден был сделать паузу, словно слово, которое он собирался произнести, было восьмидюймовым бронебойным снарядом, который заряжающему механизму предстояло поместить в патронник, – …самим сенешалем.

Гримберт ощутил предательскую слабость, горячим воском растекшуюся по телу.

– Это… возможно? Его крепость в Гиени – неприступная цитадель. Его охраняют верные вассалы и лучшие наемники-фракийцы. Он…

– Он неуязвим? Так только кажется, Паук. Просто ты не знаешь, как к нему подступиться. А я знаю. Я – прелат, помнишь об этом? Мне известны старые грешки уважаемого Алафрида, почтенного сенешаля и верного слуги трона. От некоторых из них слегка попахивает, другие смердят, как павшая лошадь на болоте. Кое-что ему удалось припрятать, но кое-где бессилен даже он. Я расскажу тебе. Про его делишки в Бордо, про то, как он заработал свое состояние, про многое другое. Я дам тебе оружие, способное его уязвить, Паук. Как тебе такое предложение?

Гримберт ощутил, что его зубы плотно стиснуты. Словно откуда-то из стылых потрохов увечного тела могло выбраться слово «нет» и силой протиснуться между сведенными судорогой губами.

– У меня есть вопросы, – он облизал пересохшие губы. – Всего один вопрос на самом деле.

Челюсть приора Герарда издала нетерпеливый хруст.

– Слушаю.

– Почему «Керржес» не сожрал меня? Как он устроен?

Приор Герард нетерпеливо клацнул зубами.

– Черт! Я уже сказал тебе, я не знаю, почему он смилостивился над тобой.

– Как он передается? Как тебе удается натравливать его на других? И это не праздное любопытство. Это вопрос самосохранения. Один раз «Керржес» пощадил меня, хоть и по непонятной причине, сотворил маленькое чудо. Но я не хочу уповать на чудо весь остаток своей жизни. Если мы с тобой заключим пакт, я хочу быть уверенным, что защищен от «Керржеса» в твоих руках. Что ты не скормишь меня ему, как скормил всех прочих.

Приор Герард зло клацнул зубами.

– Это произошло в соборе. Шесть дней назад.

– В соборе?..

– На проповеди. Или она тебе не запомнилась? Черт возьми, я вправе оскорбиться. Я готовил ее чертовски долго вплоть до последнего слова!

В первый же день. Проповедь. Собор.