Фельдмаршал

Всё это дошло до герцога, дошли и слухи о вызове войск из Польши. В риксдаге, в том числе и герцог, были шокированы.

И Сигизмунд стал вспоминать поименно тех, четырех особо доверенных, кто был посвящён в это тайное поручение Иоганну Вейеру… Все вроде бы были надёжными…

Герцог сразу же, по этим слухам, прислал ему письмо. В резкой форме он выговаривал ему, своему племяннику, сколько будет позора для Швеции, что короля увезёт иностранный флот… «И тот флот станет господствовать над Балтийским морем!»…

Прочитав письмо, Сигизмунд отложил его в сторону и забыл. Как забывал все неприятности своего статуса, положения короля.

В Польше же разнесся слух, что король Сигизмунд находится в большой опасности в Швеции. И большие вельможи, магнаты, взялись в Польше за оружие: на собственном обеспечении спешили к нему на помощь. Даже осторожный Николай Данилович, воинственный и бесшабашный Адам Стадницкий и их друзья, собрав до трёх тысяч вооружённых, прибыли со своими пахоликами и гусарами в Стокгольм, там стали лагерем на Вальдмарсе… Сигизмунд воспрянул. По Стокгольму же пошли столкновения, пьяные драки задиристых поляков со шведами. Сенаторы забеспокоились за свою безопасность и безопасность горожан и, решением риксдага, в Стокгольм ввели несколько сот пехотинцев из Далландии… Столкновения стали затихать.

В это время герцог Карл получил из Германии, от родственников своей жены Кристины, принцессы голштинской, предостережения, чтобы он опасался своего племянника. Поползли слухи, что папский посол, а также баварский, направляясь к шведскому двору, ещё в Данциге откровенно говорили, что если Сигизмунд соберётся с силами, то произведёт такой же переворот веры в Швеции, какой провёл герцог Альба в Нидерландах…

Сигизмунд послал к герцогу Карлу своего доверенного с новым проектом образа правления, в котором, как и в прежних, уравнял его с другими сенаторами.

Герцог Карл ответил, в резкой форме: он не унижался перед племянником.

– Это противоречит моим правам, всем древним законам и обычаям! – сквозило в каждом слове ненависть младшего к старшему брату, к его наследникам, униженного в правах только по старшинству рождения. – Если бы не было никого из наследных принцев, то не весь сенат, но верховный государственный воевода или маршал должны быть государственными правителями!..

В этом упорном противостоянии герцога против себя, Сигизмунд подозревал ещё одного человека: его супругу Кристину. Так, настраивая своего мужа, подумал он, та мстит ему, Сигизмунду, за прошлое.

Да, Кристина не забыла ничего. И того, что король Эрих прославил на весь свет, среди князей германских, её мать, Кристину, принцессу гессенскую, когда сватался к ней и выбирал, как кобылу, которой заглядывают в зубы, чтобы не прогадать: породиста ли и не больна ли… И её мать, оскорблённая, сильно переживала тогда, затем вышла замуж за герцога Голштинского Адольфа… Прошло тридцать лет, и теперь её саму, принцессу Голштинскую, стали сватать за принца Сигизмунда, сына короля Юхана. И дело вроде бы пошло, посланиями закрутилось, как вдруг шведский двор порвал всё. На всё это Сигизмунда настроила его тётка, Елизавета мудрая, самая младшая из дочерей короля Густава, в эту пору герцогиня Мекленбургская. Она же ему сначала писала и хвалила: какая прелесть принцесса голштинская, умна, добра и образованна… Когда же её племянник взлетел вдруг под корону польскую, она запела совсем иное: что та, Кристина, не подходит королю, поскольку ниже по ранжиру, теперь ему подайте дочь из дома императорского… И Сигизмунд, уехав в Польшу, забыл Кристину сразу же… Так поступают только с девками дворовыми. А для принцессы это оскорбление!.. Так он же прислал ей ещё портрет свой, к нему какие-то стекляшки, безделушки, скорее в утешение… Да нет же – это унижение!..

Нет опаснее врага, чем отвергнутая женщина! Тем более, когда уходят за короной, тебя же оставляют на бобах! Так вековая мудрость гласит…

В таких интригах, склоках, противостоянии, возвращение его, Сигизмунда, в Польшу всё откладывалось и откладывалось, к тому же ещё из-за слабости его здоровья.

Нунций высказал ему на одной из их встреч, как следовало бы поступить теперь.

– Ваше величество, не надо предупреждать об отъезде ни герцога, вашего дядю, ни сенаторов!.. Уехать внезапно, оставив дела в беспорядке! Они, ваши противники, окажутся в замешательстве!.. И вряд ли найдут выход из сложившейся ситуации!.. Народ привык верить королю, а не чинам!..