Фельдмаршал

Эта тяжба между Польшей и Швецией из-за долгов шла уже не один год. Получив и ознакомившись в очередной раз с более полными требованиями шведской короны, польский король Стефан Баторий дал установку своим уполномоченным довести на конгрессе в Перново дело до разрыва. Он не собиралась платить по старым долгам Польши. И в Польше распространились слухи, дошли и до шведского двора, что Баторий предложил государственным чинам взяться за оружие, если шведская корона будет настаивать на выплате долгов.

– В таком случае, как у нас, легче всего избавиться от долгов войной! – подвёл итог Баторий этой затянувшейся истории, собираясь разрубить этот долговой узел мечом, как когда-то разрубил гордиев узел его кумир Александр Македонский.

Но его порыв, горячую, нетерпеливую и рискованную натуру, сдержали сенаторы. И Баторий снова послал на переговоры своих представителей, надеясь всё же решить дело с долгами дипломатически.

Переговоры в Пернове прошли безрезультатно для шведов. Вот после этого-то, обозлённые, и поехали они на встречу с русскими.

* * *

В Ревель они, послы, прибыли в середине сентября. С большим опозданием от того срока, который сообщал король Юхан в грамоте московскому царю, что послы приедут к Петрову дню. В Ревеле уже находилась в готовности тысяча дворян и наёмников: для охраны послов на переговорах. Несколько дней спустя они получили письмо от наместника в Нарве Кристерна Оксенстьерна. Тот написал им, что русские послы уже в пути, прислали письмо с одного из станов по дороге от Новгорода к Пскову.

– Ну что же, пора и нам ехать в Нарву! – собрав всех посольских, объявил им Понтус.

И хотя он, Понтус, формально значился вторым лицом в посольстве, но возглавлял посольство всё же он.

В посольство, помимо Тотта и Понтуса, входили также Клас Бьёлке и его брат Тур Бьёлке, Карл Горн, Яган Берндес и секретари Нилс Раш и Ганс Кранк. Для текущих нужд ещё были работные люди и слуги.

До встречи с русскими времени у них было достаточно. И они, неспешно собравшись, выехали из Ревеля. В Нарву они прибыли в конце сентября. Там их встретил Кристерн Оксенстьерн, тоже член их посольства, сообщил последние новости:

– От русских приходят грамоты с дороги! Они регулярно извещают где находятся!..

Понтус велел ему написать русским, что шведские послы не будут долго ждать, если те затянут с прибытием на съезд.

Кристерн, в свою очередь, дал задание подчинённому ему писарю отправить грамоту к русским послам.

Вскоре в Нарву прибыли гонцы от русских, предложили место встречи послов: у Волгина Креста или на Скамье.

Понтус, подозревая в этом, новом месте съезда, какой-то подвох, категорически отмёл это предложение. Он поручил королевским дворянам переговорить с русскими гонцами о том, чтобы послам съехаться в устье реки Плюссы, как съезжались они два года назад.

И та и другая сторона, не доверяя друг другу, зорко отслеживали за передвижками противника через своих лазутчиков.

Тем временем русское посольство уже вышло из Пскова. С первой же ночной стоянки послы направили на реку Плюссу дворянина Якова Молвянинова и с ним пять человек: с заданием составить со шведами договор о месте съезда послов.

Королевские дворяне встретились с русскими дворянами в устье Плюссы, передали им требование своих послов: съехаться на старом месте съезда. Русские, выслушав их, стали настаивать на своём. Шведы тоже стояли на своём. И русские уехали к себе, на другой берег Нарвы, отписали своим послам о разногласиях со шведами. Через три дня они получили от боярина Фёдора Шестунова, главы посольства, письменное согласие на место встречи, которое указали шведские послы. Только после этого обе стороны составили договор, главы делегаций скрепили его подписями, затем клятвой, что будут выполнять его без обмана.

Яков Молвянинов вернулся к своим послам, доложил им о проделанном и о сроке съезда послов: двадцать пятого октября, в понедельник.

И вот накануне намеченного дня съезда русское посольство, с огромным обозом продовольствия, дворовыми холопами и работными людьми, с конными дворянскими и стрелецкими сотнями, подошло к границе с Эстляндией, к реке Нарва. Здесь оно расположилось лагерем рядом с деревенькой местного жителя Афанасия Забелина. Деревенька та стояла в пяти верстах ниже устья Плюссы, впадающей в Нарву с правой стороны. Для безопасности стрелецкий голова выставил заставы из боярских детей и стрельцов по реке Нарве, на десяток вёрст по границе, наказав им досматривать всех, подозрительных же задерживать. На месте встречи, в устье Плюссы, посольские холопы поставили шатры: один шатёр для послов, где те могли остановиться, совещаться, и другой – съезжий, для встречи со шведами.