Фельдмаршал

– Кровопролитие началось не с нашей стороны! Ваш король вступил в вотчину царя нашего, Ливонскую землю, и города взял! Об убытках же? Про то вам было уже отказано два года назад, когда съезжался с тобой же, Понтус, я, Игнатий Татищев! – стукнул он кулаком себя в грудь. – И не надо говорить пустое! Объявите нам, каков вашего короля приказ о мирном постановлении!

Понтус развёл руками:

– Мы наказ своего короля объявили! Говорите вы, что с вами приказ вашего царя!

В эту перепалку вступил Шестунов:

– С нами наказ таков! Чтобы король поступился в Ливонской земле городами, которые он захватил: Колывань[177], Ругодив, Ракобор, Толщебор, Пайде, Павцу, Апсель, Коловер, Лиговер, Выгалу мызу! Да поступился бы король теми городами, которые захватил в Новгородской земле: Ивангород, Ям, Копорье, Корела! Да что в тех городах захвачено казны и наряду! И, поскольку он теми землями по это время владел, заплатил бы за это нашему царю убытки! И за то царь велит перемирие заключить с королём наместнику Новгородскому на тот срок, насколько король захочет!

Понтус язвительно спросил русских:

– Вы требуете у короля ливонские города: Ревель да Ивангород с другими городами?.. Тогда пусть царь поступится королю Новгородом и Псковом! И за убытки заплатит, как воевал король у вас Орешек и Ладогу! Ревель называете вотчиной вашего царя? – удивлённо посмотрел он на русских. – Так Ревель-то за вами никогда не бывал! Его продал датский король Вольдемар ливонскому магистру! Взял за него у магистра шестьдесят семь тысяч марок серебра! А что просите у нас в Ливонской земле города? Так это для того, чтобы ваш царь отдал те города польскому королю! Мы знаем, что у царя с польским перемирие выйдет!..

Татищев усмехнулся на это, затем помрачнел.

– Царь требует у короля своё! То, что король захватил у него! Про Псков и Новгород говорите отсебятину! Того мы и слушать не хотим!.. Польскому же королю почему отдавать города? Хотя бы и перемирие вышло с ним!.. А нет! Так у нас воинских людей много! Есть чем стоять, хотя бы и против польского и вас тоже! Да и нам людей воинских не нанимать и городов не закладывать для этого! Как то делает ваш король – от бедности вашей извечной!..

Шестунов подал знак дьяку Тиунову, молчавшему до сих пор, чтобы тот, как знаток истории, объяснил всё шведам.

– Ты, Понтус, говоришь, что Колывань не вотчина нашего царя? – спросил Тиунов де ла Гарди. – И Ливонская земля не вотчина?.. Так знал бы ты, что царя нашего прародитель князь Ярослав, называемый ещё Георгием, в 6535 году воевал чудь[178] и поставил в своё имя город Юрьев, а по-немецки Дерпт! И с того времени та Ливонская земля начала служить русским государям! Да с князем Ярославом варяги[179] ходили! А те ливонцы взяли да отступились от наших государей! Но князь Александр разбил на Неве войско германского короля! И тех ливонцев смирил, дань на них положил! К прадеду царя нашего, великому князю Василию, и к нашему царю Ивану Грозному не один раз присылали они с покаяниями за свои вины и за проступки! И в грамотах своих писали, что им ни к кому не приставать, и дань им и старые залоги платить по старине! И царя нашего прародители за то их жаловали, и рать на них не посылали! Но при Иване Грозном те ливонцы опять заворовали: не стали платить дань! И Грозный посылал на их землю свою рать! И наши воеводы свели в Москву магистра Юрьевского Вилима и епископа Германа, и многие города в Ливонской земле взяли!..

Он остановился, высказав всё.

Татищев пристально посмотрел на Понтуса, зачинщика всех бед.

– А только бы земля та ни была разорена, то ты, Понтус, не только городов, но и худой деревеньки не взял бы! – желчно ухмыльнулся он ему в лицо, стараясь ударить побольнее.

Понтус пропустил этот выпад, явно рассчитанный вывести его из себя.

За неделю препирательств уже накопилось такое недоброжелательство послов друг к другу, что при малейшей вспышке раздражения полыхнула бы неприглядная потасовка.

Ненависть. Так явно была она здесь, дышала всем в лицо…

– Отставим эти ненужные речи! – отмахнулся Понтус от дьяка и Татищева. – И будем говорить о делах!

– Хорошо! – согласился в очередной раз Шестунов. – Что, с вами приказ короля о мирном постановлении?

Шведы повторили всё то же: об убытках…

– Указа же поступиться городами с нами нет! Просите об этом нашего короля! Пусть ваш царь отправит послов к нашему королю! И пусть просят!.. Отдаст ли? В том волен наш король!

Сказано это было Понтусом с явной издевкой: мол, приезжайте в Стокгольм, встаньте на колени и молите короля…

– И когда это было слыхано, чтобы отдавали города даром? – Теперь он усмехнулся, язвительно, глядя на Татищева. – Отдают яблоки и груши, а не города! Если бы ваш царь захватил у нашего короля города?.. Он не отдал бы ведь их даром!..

Позубоскалив ещё, послы разъехались на этом, раздражённые, злые. Хватило их только на то, чтобы договориться съехаться снова во вторник, второго ноября.

И вот наступил вторник.