Фельдмаршал

Когда первые впечатления от встречи и от случившегося прошли, они стали обсуждать тактику поведения с русскими. А то, что теперь придётся менять отношение с Москвой, сомнений не было. К тому же было известно: кто оказался там под «Шапкой» царской. Что собой представляет сын усопшего царя, в Стокгольме знали, как и во многих других государствах. Хотя Грозный царь прятал своего младшего сына Фёдора, блаженного, от зорких глаз дипломатов и гонцов, наезжавших в Москву.

Со смертью Грозного царя вставал вопрос и о продлении перемирия, заключённого год назад им, Понтусом, с Россией. Захочет ли Москва продлить перемирие или нет. И пойдёт ли на заключение мира, длительного, вечного?..

Для обсуждения всех этих сомнений король собрал советников.

– Ваше величество! – официально обратился Понтус к королю, вот так, в присутствии советников. – Сейчас удобный момент для заключения мира, надолго! Чтобы прошло время, длительное, чтобы русские смирились с потерей Ливонии, с потерей выхода к Балтийскому морю!.. Нарвский ход у нас в руках! Теперь мы контролируем торговлю на Балтийском море, таможенные сборы со всех судов, всех прибрежных государств! Это большие доходы в казну Швеции!.. И настал черёд закрепить это! Навсегда отрезать Московию от моря! Это опасный сосед, сильный, циничный и жестокий! И смирить его можно только в союзе с другими! С теми же поляками!..

Здесь он подошёл к тому, в чём уже не раз убеждал короля: заключить с Польшей оборонительно-наступательный союз против России. Для этого был уже намечен на следующий год в Пернове конгресс между эмиссарами обоих государств.

После обсуждения здесь, на совете, предстояло вынести всё это на риксдаг, для утверждения. Надо было наделить также полномочиями делегацию, которой предстояло отправиться сначала в Пернов, на конгресс с поляками о военном союзе, а уже оттуда на переговоры с русскими. В общем, всё затягивалось. И в этот сезон плавания, бесштормового, по Балтийскому морю, они уже не успевали уложиться.

И он, Понтус, уехал обратно в Ревель, своё наместничество.

* * *

И вот сейчас, через год, весной, он опять стоит перед королём. И этот год, потеря Софьи, много ему стоил… Он начал явно сдавать, чувствуя сам, что стареет… И судьба стала с чего-то отворачиваться от него, словно он израсходовал весь лимит её доверия…

Король собрал советников и, в присутствии их, вручил им, Класу Тотту и Понтусу, документ с полномочиями от себя.

– А вот ещё полномочия от принца Сигизмунда и принцессы Анны! – подал он им ещё два документа.

Да, они, дети покойной королевы Катерины, вступили в наследственные права своей матери: того, что добивался он, Понтус, мотаясь девять лет назад в Неаполитанское королевство за долгами по наследству королевы Боны. Тот откупщик, мошенник Бранкас, только через три года сообщил письмом, что судьи Неаполя решили, чтобы он выплатил пятьсот сорок тысяч дукатов королю Юхану, сумму эквивалентную наследству королевы Катерины от её матери, королевы Боны Сфорци… Но и ту он выплатил не полностью, кое-что по счетам…

Король велел секретарю посольства Ганцу Кранку зачитать эти документы.

– «Полномочия от шведского принца Сигизмунда и принцессы Анны! – сухим протокольным языком начал тот. – Они касаются требований от польской короны следующего: Занятых польским королём Сигизмундом-Августом у шведского принца Юхана сто двадцать пять тысяч шведских талеров, которые надлежало выплатить ещё двадцать три года назад. Приданое королевы Катерины, состоявшее в тридцать две тысячи венгерских гульденов вместе с наростом процентов за двадцать три года, которые не были ей выплачены братом её, польским королём Сигизмундом-Августом. Пятьдесят тысяч червонных по завещанию королевы Боны, которые должна была выплатить польская корона во время бракосочетания принца Юхана с принцессой Катериной. Доход с приобретенных поместий помянутой королевы Боны, со времени кончины короля Сигизмунда-Августа. Всего того, что король Сигизмунд-Август оставил в Тихуцинской кладовой. За издержки сделанные для заложенных в Ливонии семи домов. Доход с этих домов за те годы, когда они находились в хорошем состоянии. За все издержки, которые понёс король Юхан на разные посольства к польскому двору по причине требования этого долга. Удержанные польской стороной при Вендене пушки. Выплату за корабли и товары, отнятые польской короной у шведов несправедливым образом».

Затем он зачитал кандидатуры тех, кого посылали на переговоры. Они уже были согласованы, их только утвердили.

Получив все документы на руки, они, Клас и Понтус, отбыли из дворца. Уже по дороге в Пернов, на конгресс, они ещё раз подробно обсудили тактику поведения с поляками, а затем и с русскими.