Фельдмаршал

Герцог Карл принял его учтиво, осведомился о здоровье брата. Затем, пригласив его к столу и угостив вином, он стал пространно объяснять ему, что здесь его держат дела, но он будет рад посетить дорогого брата, обязательно выкроит время для встречи с ним.

Понтус же видел, что за этим внешне изысканным многословием скрывается старая неприязнь к старшему брату, такая обычная в королевских семействах между старшим, получившим всё королевство в наследство по праву первородства, и обойдёнными младшими…

Герцог тёпло проводил его, так же как встретил, выказав особое внимание ему, генералу. Он был высокого мнения о нём и, в общем-то, не прочь был переманить его к себе на службу… Но он знал, что тот не променяет службу у короля на службу у него, герцога.

Через две недели герцог появился в Свартзиэ у брата, где находился тогда Юхан. Их встреча прошла в самых дружеских видах. Оба вели себя предупредительно друг к другу. И оба, уже зная, что новым королём в Польше стал Стефан Баторий, трансильванский воевода, пытались предугадать политику того по отношению к Швеции, к тому же московскому царю. И в беседах Юхан старался выяснить, как поведёт себя Карл, найдёт ли он в нём союзника при обострении отношений с Польшей.

Понтус понимал состояние короля и того, что герцог Карл уже давно стал самовластным, опасно самовластным… И Юхан вынужден был считаться с этим.

Погостив у Юхана два дня, Карл уехал к себе.

На очередном совете у короля, по его уверенному и благодушному виду, Понтус догадался, что встреча с братом успокоила его. Миру внутри Швеции пока ничто не угрожало. И всё теперь внимание можно было сосредоточить на внешние угрозы. И у него мелькнуло в мыслях новое для него самого открытие, что если удачно проводится внешняя политика, то с внутренней оппозицией можно легко справиться. Она, внутренняя оппозиция, внутренние враги, подпитываясь внешними источниками, теряют в этом случае силу… Как с Антеем! Оторвешь от земли, от источника – справишься.

* * *

Подошла к концу первая декада октября того же 1576 года.

Король вызвал Понтуса к себе во дворец, в Упсалу, как всегда, во второй половине дня, когда занимался текущими государственными делами особой важности.

В кабинете короля, куда вошёл Понтус, уже был Тур Бьёлке и секретарь короля по тайным делам Иоган Генрикзон.

– Генерал, вам предстоит выполнить деликатное поручение! Поедете в Рим! Повезёте послание его святейшеству! – сразу же приступил к главному, стал излагать король суть дела, изредка взглядывая на Тура Бьёлке; тот уже бывал в Риме с такого рода документами. – И вам надо знать, что в этом послании! Чтобы действовать там по обстоятельствам!

Он встал с кресла, в котором обычно сидел, когда принимал своих подданных, прошёлся по кабинету размеренным шагом, в чём-то похожий на рядового офицера. Затем он снова заговорил:

– Мы согласны признать главой шведской Церкви его святейшество папу Григория XIII[150]… На следующих четырёх условиях!..

Он снова сделал паузу, как будто формулировал эти условия вот только что:

– Первое! Чтобы за шведскими дворянами оставались их новые владения: церковные и монастырские поместья, бывшие когда-то за дворянами, но подаренные Церкви, монастырям!.. Затем изъятые у них королём Густавом…

Он опять посмотрел на Тура Бьёлке, стал говорить дальше:

– Второе условие! Чтобы все светские особы приобщались святых тайн, по своему желанию, под обоими видами веры: католической и протестантской!.. Третье условие! Чтобы богослужение отправлялось на шведском языке!.. И последнее! Чтобы епископы и священники не были отлучены от их жён! Впредь же делать снисхождение: чтобы никого не постригать в священники, кто не даст обета жить в безбрачии!

Он оглядел всех собравшихся.

– Без этих условий тщетно питать надежду, что папское учение можно ввести в Швеции!.. Его святейшеству следует считаться с этими обстоятельствами… Притом оказать королю Юхану помощь от католических держав против России, Дании и…

Он на секунду остановился, затем всё тем же твердым голосом закончил:

– Даже против моего брата, герцога Карла, если тот поднимет оружие против меня!..

Теперь-то Понтус понял всё.

– Туда, в Рим, поедете вы, – сказал король ему. Подумав, глядя на него, он стал объяснять ему щекотливость поручения: – Но чтобы не вызвать подозрений наших епископов, поедете сначала к императору Максимилиану. Там есть дела от нашего двора! А потом в Неаполь. Там за моей супругой Катериной остались королевские наследные поместья от её матери, королевы Боны! Они на откупе: по рекомендательным письмам от императора. Откупал их некий Карл Бранкас. И все документы на них, всё это вам даст вот – Тур Бьёлке! – показал он на своего ближнего советника.

Затем он почему-то вспомнил их недавний разговор об иезуитах. После того разговора он стал приписывать ему, Понтусу, любовь к иезуитам. Тогда как он, Понтус, просто хотел быть справедливым, старался понять тех же иезуитов, в чём их притягательная сила.