Фейри-убийца

Карие глаза Габриэля встретились с моими:

— Ты согласна, Кассандра?

— Похоже, у меня нет выбора, — ответила я. — Роан прав. Он может замаскировать мою ауру, и вряд ли у нас есть шанс найти Люси самостоятельно.

— Ладно, — детектив протянул руку. — Давай сумку.

Я подчинилась. Габриэль взял ее и пошел к машине.

На секунду мне показалось, что над головой Роана сверкнули золотые рога.

— Если хочешь, чтобы я скрыл твою ауру, тебе придется держаться поближе, — пробормотал он.

— Есть что-то еще, о чем мне нужно знать?

— Не ввязывайся ни в какие драки, иначе прибежит охрана.

— Вообще-то я не из тех, кто между делом вырывает у людей сердца. Так что, думаю, все обойдется. Как мы попадем внутрь?

Роан указал на арочный проем в старых руинах, который, казалось, заканчивался тупиком. По другую сторону стояло еще одно здание.

— Вон там.

— Там же ничего нет.

Но едва я произнесла эти слова, чары на секунду мигнули — и открыли ведущий вглубь проход с мерцающими огнями и тихой ритмичной музыкой.

* * *

Роан провел нас через сад полевых цветов. Я оглянулась на улицу. Мы явно вторглись в чьи-то владения, а никто словно и не заметил. Действие чар? Или вежливость англичан простирается так далеко?

Роан провел нас через каменный дверной проем, и то, что раньше выглядело кирпичным строением, оказалось коридором с высокими остроконечными арками из отливающих золотом стеблей болиголова. Среди листьев светились крохотные огоньки.

В конце коридора, перед деревянной дверью с замысловатой резьбой, стояли два охранника. Их рыжие волосы ниспадали на зеленую бархатную униформу. Если у стражников в Триновантуме были геральдические эмблемы в виде черепов под водой, у этих двоих красовался знак в виде оленя — почти такой же я видела у Роана. Заметив Роана, они кивнули и посторонились. Прежде чем дверь открылась, я успела рассмотреть резьбу на ней: три высокие худые старухи и мужчина с оленьей головой.

Дверь вела в огромный зал, битком набитый красочной толпой. Среди украшенных горгульями каменных стен фейри ласкали, хватали, гладили, прижимались друг к другу. На них были самые великолепные ткани, которые я когда-нибудь видела: ярко-желтые, как одуванчик; зеленые, как шалфей; голубые, как цикорий. Звучащая вокруг музыка проникала в мое сердце и пульсировала там, ее странные ритмы гипнотизировали, навязчивые мелодии сливались во что-то потустороннее.

Сам зал выглядел почти таким же ошеломляющим, как и гости. Сверкающие белые лианы карабкались по стенам до самого потолка — высокого звездного неба, которое мерцало между призрачными ветвями, словно мы одновременно находились и в зале, и снаружи. Среди лиан буйствовали полевые цветы — такие яркие, что рябило в глазах, и их нежные ароматы, смешанные с запахом лекарственных трав, наполняли воздух.

Здесь фейри сбросили чары. Мимо меня протиснулся мужчина с ногами сатира, от которого слегка несло козьей шерстью. Я посмотрела на Габриэля — тот уставился на миниатюрную брюнетку в крошечном голубом корсете, красных трусиках и белых прозрачных чулках до бедер. Она танцевала сама с собой, поглаживая пальцами жемчужное ожерелье. Ее руки отливали радужной чешуей.

Я сжала Габриэлю руку:

— Не расслабляйся.

Его широко раскрытые глаза встретились с моими:

— Откуда такое в Лондоне?

— Магия, — шепнула я.

Во влажной атмосфере зала его темно-медная кожа слабо поблескивала, и я поймала себя на мысли, каково было бы поцеловать его в шею. Да что со мной такое? На меня накатывали волны похоти — значит, здесь среди фейри есть и люди…

Роан повернулся ко мне. Взгляд его темно-зеленых глаз прожигал насквозь. Мои чувства обострились, и я заметила золотые искорки в его глазах.

Он поманил меня:

— Держись ближе, Кассандра.

Я кивнула, держась от него на расстоянии фута. Пробираясь сквозь толпу, мы миновали каменный помост слева. Он порос мхом; группа музыкантов играла на струнных инструментах и каком-то подобии барабанов, их голоса сливались в один. В островерхих альковах по всему залу извивались фейри, некоторые в компании людей.

Роан обернулся и схватил меня за руку, его глаза стали полностью золотыми. Он не сбросил чары и не показал истинное обличье, но по его напряженному телу я поняла: он сдерживает себя.

— Я отведу тебя во внутренний двор, — Роан указал на огромную деревянную дверь с резьбой в дальнем конце зала. На ней была изображена обнаженная женщина, обвитая своими длинными волосами и плющом. — Пошли.

Я повернулась к Габриэлю, который уставился на одну из прекрасных певиц — похоже, сирену: темнокожую, с серебристыми волосами, тусклыми, как звездный свет, глазами и в короне из черных шипов наподобие тернового венца. За ее спиной изгибались платиновые птичьи крылья.

— С тобой здесь все будет хорошо?

Он посмотрел на меня сверху вниз, с высоты своего роста, и в его глазах мелькнул страх.

— Да, все будет хорошо. Но если мы разделимся… Просто проследи, чтобы я здесь не застрял.

Я протянула руку и коснулась его щеки:

— Я тебя не брошу.