Фея некромантской общаги

Эксперимент оказался удачным. Сделав пару шагов, Мария Спиридоновна, чуть наклонившись и изогнув крылья, прыгнула. Ей удалось взмахнуть крыльями и зацепиться руками, навалившись грудью на край ступени. Крылья отчаянно били по воздуху, не давая женщине свалиться, а поварешка в одной руке, казалось, прилипла к камню, помогая ей забираться. Не любила Марья никогда физкультуру, а зря, похоже. Насилу забравшись на треклятую каменюку, она тряслась от нервного напряжения и вытирала концом шали взопревшее лицо. Фейки, обеспокоенно глядя на нее, кружили рядом. Наконец Мария Спиридоновна пришла в себя, и они снова стали медленно пробираться по лестнице вверх. Ветер усилился, и женщине уже казалось, что крылья превращаются в паруса: даже в сложенном состоянии они цепляли порывы холодного воздуха, которые грозили скинуть ее со скалы.

— Бабушка, их надо вот так опустить, — заверещала Ниле, видя, что Марью шатает от ветра. — Опустить и свернуть!

Видимо с испугу, Марье это удалось сделать сразу. Идти стало чуть легче. Эм вдруг завис у стены над одной из ступенек впереди, озадаченно всматриваясь.

Когда Мария Спиридоновна подошла, настал и ее черед удивляться. Борьба сначала с собственными крыльями, потом с подъемом и ветром сделала ее не очень внимательной к окружающим предметам. А между тем стена, вдоль которой они продвигались, уже перестала быть скальной породой. Первозданный камень горы заменили большие каменные блоки, явно обработанные и кое-где потрескавшиеся от времени и природных катаклизмов. А Эм обнаружил в этой стене затянутую толстенным куском прозрачного льда бойницу. Ничем другим это узкое отверстие быть не могло, а льдом его забило, видимо, потому, что никто его не чистил.

Марья сквозь лед видела противоположную стену коридора и удивлялась, что он освещен.

«Странно. Бойницы не чистят, а свет есть, — думала она, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь еще. — Хотя, может, это как в степных катакомбах? Там тоже свет горел, хоть и не везде».

Вдруг в коридоре мелькнула тень, и в поле зрения наших наблюдателей показалась маленькая фигурка в громадном меховом колпачке. Она торопливо, но осторожно кралась вдоль стены, исчезнув из обзора так же быстро, как и появилась.

— Горный карла, — узнали все фигурку со свистка. Эм вытащил свой свисток, и они убедились в правильности своих суждений.

— А может, тут живут карлы? — Ниле малыш понравился, и она воодушевилась. — Мы с ними встретимся, и они нам помогут.

— Не думаю, что они здесь живут. — Марья вспомнила, как был осмотрителен при движении владелец необычной шапки. — Хозяева так по своему дому не ходят.

Какое-то время после этого они поднимались вполне успешно. Правда, ветер усилился, но дул в спину, поэтому больших неудобств не вызывал.

— Наверное, за участком вдоль крепостной стены лучше ухаживали, — предположила Марья. Она все время пыталась что-то обсуждать с фейками, чтобы отвлечься от мыслей про высоту, на которую они забрались. Лестница становилась уже, хоть и была довольно крепкой.

«Правильно, — думала Маша, — о маленькой лестнице проще заботиться».

Может, мысли были глупые и нелепые, но она пыталась рассуждать о чем угодно, лишь бы ее не накрыла паника.

— Кронов нас, наверное, скоро догонит, — говорила она фейкам, — у него же крылья есть. Он быстро поймет, где нас искать, — утешала она себя мыслями о профессоре. — Или Барди какой-нибудь лаз отыщет, он же гном. Они должны всякие ходы и пещеры за версту чуять.

Так, бормоча приходящие в голову мысли, она продвигалась вперед по ступеням, пока ее опущенный взгляд не уткнулся в провал.

— Мама! — Она шарахнулась назад, поскользнулась, упала и чуть не покатилась вниз, где, вполне возможно, разбила бы голову, считая ей ступени, или вообще бы сорвалась. Но, нелепо взмахнув руками при падении, она коснулась стены поварешкой, и спасительный инструмент намертво прилип и к ладони, и к камню, не давая хозяйке упасть. Фейки заполошно визжали, а Мария Спиридоновна пыталась утвердиться на трясущихся ногах. Наконец она вроде как обрела устойчивое положение, поварешка отлипла, и женщина грузно осела на ступени, заливаясь слезами с перепуга. Плюс ко всему руку с черпаком, который Марью спас, сильно дернуло, и она теперь немилосердно ныла.

— Вот почему со мной это происходит? Ведь не хотела я ни магии, ни молодости. Просто спокойно пожить, — жаловалась Марья на судьбу.

Фейки спустились к ней на колени.

— Тогда могло бы не быть нас и Тимона, — серьезно заговорил Эм. — А еще Манефа с Габриэлем не познакомились бы. Многого бы не случилось.

— А магия — это совсем неплохо, если ей пользоваться, — поддержала его Ниле. — Если тебя не станет, мы тоже погибнем. Другие феи нас не примут.

Наверное, эти слова и нужны были Марье. Будь она одна — может, махнула бы рукой, даже если ее порвет на куски неведомая сила. Но то, что могут пострадать те, кого она давно считала своей семьей, не давало опустить руки.

«В такой ситуации минутная слабость позволительна! Но только минутная. — Она мысленно отвесила себе пару оплеух. — Соберись, тряпка! Не одной тебе плохо».