Фея некромантской общаги

Несколько комбинаций, выполненных синхронно маленькими пальчиками, и дружный взмах крыльями, осыпавший Марью искорками пыльцы, вызвали легкое зеленоватое марево вокруг фигуры женщины. Она с удивлением прислушалась к себе и поняла, что хоть и не перестала бояться, но страх затаился где-то там, в глубинах сознания. Скорее даже не страх, а опасливая осторожность.

Мария Спиридоновна задумчиво посмотрела на поварешку в руке.

«Если передвигаться на четвереньках придется, то будет мешаться, наверное? — прикидывала она. — Но может, ей пока ступеньки на прочность проверять, как шестом на болоте глубину меряют и тропу ищут?»

Аккуратно стукнув по первой ступеньке и увидев, что та выдержала удар, Мария Спиридоновна сочла это добрым знаком и, не торопясь, шагая как можно аккуратнее, начала свое восхождение к неведомой пока цели.

Фейки летели впереди, прыгая на каждую ступень, а поварешкой проверялись места на лестнице, куда можно было поставить ногу. Мария Спиридоновна поднималась медленно, одной рукой держась за скальную стену и стараясь не смотреть в другую сторону. Она прекрасно понимала: как бы спокойна она ни была, но стоит ей осознать высоту, на которую она успела подняться, — и головокружение от понимания этого факта вполне может привести к падению и концу ее так и не прожитой до конца жизни.

Пару раз встречались завалы из каменно-ледяных обломков. Приходилось становиться на колени и лупить по груде поварешкой, чтобы сначала разбить цементирующий камень слой льда, а потом разгребать озябшими пальцами. Варежки после первого же завала пришли в негодность, безжалостно разодранные об острые осколки. Фейки тоже оттаскивали камни, что были им по силам, а рискнув попробовать магию еще раз, смогли залечивать оцарапанные осколками руки Марьи. На варежках они магию применять не рискнули, боясь, что те оживут и станут слишком самостоятельными. Все чаще стали попадаться разрушенные ступени, но пока Марья, вставая на цыпочки одной ногой и кладя поднятое колено другой на целую ступеньку, с трудом, но преодолевала такие участки пути.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Извивающаяся по стене лестница вдруг стала забирать вправо, как бы огибая гору, и за поворотом обнаружился плоский ровный участок, на котором можно было присесть и отдохнуть. Впрочем, на этом все хорошее, как обычно бывает, и закончилось. Поднялись они уже довольно высоко, и край лестницы, не примыкающий к каменной стене, просто обрывался в пропасть. Мария Спиридоновна смотрела на облачка, которые, казалось, можно было потрогать, если сделать всего шаг, и ужасалась сама себе.

«Вот надо же было мне, дурище, сюда лезть! Посидела бы пару деньков, может, откопали бы меня или еще как-нибудь нашли. — Она устало прислонилась спиной к каменной стенке. — Однако спускаться обратно смысла нет, да и это еще страшнее. Ведь надо будет вниз смотреть. Тем более вон уже куда-то вскарабкалась, возможно, скоро до чего-нибудь даже доползу. Лишь бы знать — до чего?»

Впрочем, внимательный осмотр следующего куска дороги вызвал в ней понимание, что она, похоже, застряла. Вот как-то так, глупо и нелепо, между небом и землей. Разрушенных ступеней было столько, что следующая более-менее целая находилась на высоте Марьиного роста.

Фейки слетали все осмотреть, сделали это внимательно и дотошно.

— Никак не залезть! — Ниле удрученно помотала головой и развела руками. — Только лететь если. — Она покосилась на Марьины крылья, явно всерьез раздумывая над этим вариантом преодоления преграды.

— Ну, бабушка, — Эм тоже решил поддержать сестру, — не обязательно даже лететь, просто подпрыгнуть и взмахнуть крыльями. Там не так и высоко.

— Угу, — буркнула Марья под нос, — а потом вы меня начнете сталкивать со слоненка. — Она вспомнила старый советский мультик, где троица из мартышки, слоненка и удава учили попугая летать.

— А слоненок — это что? — удивилась Ниле. — На Земле учат летать, сталкивая со слоненков?

— Учат, но только попугаев. Попугай — птица, — машинально ответила Марья на вопрос феи. Девчушка задумалась о странных птицах и неведомых слоненках и на время отстала.

Эма отвлечь было не так просто, парень был сама серьезность.

— Нам же нельзя все время тут сидеть, надо идти, — высказал он прописную истину. — Попробуйте хотя бы пошевелить крыльями и помахать ими.

До сих пор крылья Марьи висели за спиной яркими тряпочками, иногда колыхаясь от ветра, иногда расправляясь сами по себе, но наша Маша их совсем не ощущала. Только чувствительность от прикосновения или смены температур напоминала ей о наличии дополнительных частей тела.

— Я их в плане движения совсем не чувствую, — попыталась объяснить она Эму.

— Значит, надо учиться! — ответил ей он. — Время пришло. Поднимайтесь уже, — дергал он ее за рукав шубки.

Кряхтя и охая, Марья встала на ноги, держась одной рукой за стену и стараясь не смотреть в сторону пропасти.