Фея некромантской общаги

— Не надо. Я уже почти все разобрала. Тут царапина неглубокая, наверное, острым краем чиркнуло вскользь, а волосы смягчили. — Девушка аккуратно перебирала пряди, смывая тряпочкой засохшую кровь. — Срежу, если не смогу распутать. Вот почему ты шлем не носишь?! Если хочешь быть героем, так, наверное, надо быть живым героем и доспехи носить! — сердито выпалила она и, испугавшись, что такая отповедь не понравится гному, добавила: — Ну, мне так кажется. И остальные все где-то пропали. Мне тут страшно так было.

— Да не думал я даже об этом. Права ты, во всем права, — неожиданно согласился с ней Барди. — Не хочу я никаких подвигов. Не бойся. Выберемся отсюда — домой пойдем. И остальные найдутся, они сильные. Главное — выбраться.

Хельга заулыбалась, и парень, глядя на нее, вдруг почувствовал себя счастливым.

«И ведь столько лет рядом была, любила! — Он вспомнил ее неожиданное признание в лесу. — За мной сюда кинулась! Вот я болван! А если бы с ней что-то случилось? — Гному при этой мысли впервые в жизни стало по-настоящему страшно. — Выберемся — сватов зашлю! — твердо решил он. — Никому не отдам. Семейный бизнес приму, чтобы всем обеспечить!»

Хельга же, даже не догадываясь о таких его намерениях, перемотала голову Барди чистыми тряпочками, разорвав на них ночную рубашку, которую непонятно зачем капризно захотела купить тогда в Закустовке. Вот и пригодилась рубашечка, хотя кружево на подоле, конечно, жалко. Нет от него пользы, и красоты уже тоже нет.

«Потом куда-нибудь приспособлю, — подумала девушка, запихивая оторванное кружево в мешок. — Вот Барди на ноги поставлю, и мы с ним точно выберемся».

Она подала парню хлеб с мясом и флягу. Гном жевал и все больше убеждался в том, что лучше жены не сыщет. Добрая, хозяйственная, любит столько лет!

Наевшись, он хотел было осмотреть место, где они оказались, но раненый организм отказался подниматься. Ослабевшее тело нуждалось не только в пище, но и в отдыхе. Глаза парня неожиданно закрылись сами собой, и Барди провалился в сон, тяжело привалившись к стене, у которой сидел.

Хельга, сначала испугавшись, что он опять потерял сознание, всполошилась, но, осознав, что он просто заснул, заботливо устроила гнома на войлоке. Подпихнув ему под голову пару платьев из мешка, она, понимая, что ей тоже нужен сон, легла рядом, крепко сжав в руке дубинку. Девушка была решительно настроена сделать все возможное, чтобы они выбрались из этой переделки живыми.

В другом подземном коридоре Мария Спиридоновна с фейками брели, пытаясь найти выход.

— Сейчас куда-нибудь выйдем и отдохнем, — уговаривала сама себя вслух Марья, крепко сжимая в руках поварешку и с трудом переставляя уставшие ноги. Ей казалось, что если она остановится, то просто потеряет сознание. Давненько она столько пешком не ходила.

«Изнеженная ты стала, Маша! — ругала она себя. — Привыкла к порталам, а тело-то вон не старое уже, как было, ему тренировки нужны. — В животе забурчало, и она с тоской вспомнила свою немажосечку, оставшуюся у Кронова в пространственном кармане. — И где сейчас Генрих Викторианович с Петром Семеновичем? — вздыхала она. — И гномы, и прилипчивый Антуан».

Она бы многое отдала, чтобы сейчас найти хоть кого-нибудь из них.

Заботливый Эм сунул ей в руку шоколадку. У феек тоже были пространственники, но небольшие, фейские. Да и хранили там не особо запасливые малыши только то, что нравится. Поэтому больше чем на сладкое, по Марьиному мнению, рассчитывать не приходилось, но и то хлеб.

Плитка шоколада уже подходила к концу, когда они вышли из коридора наружу. Мария Спиридоновна так и замерла с недоеденным куском в руках, рассматривая открывшееся взгляду пространство. Везде вздымались отвесные скалы, а впереди змеилась здоровенная пропасть очередного ущелья.

— Бабуля, — дернула ее за рукав Ниле, — там похоже на ступеньки, но их мало совсем, и камни кругом, и опять вроде ступеньки.

Пока Марья в шоке пялилась на скалы, фейки успели облететь ближайшие окрестности. Идя за Ниле, показывающей дорогу, Мария Спиридоновна обогнула громадный кусок скалы странной выгнутой формы и остановилась, разглядывая и правда лестницу. Видимо, когда-то это был частично крытый подъем. Перила и крыша обрушились от времени, часть ступенек серпантином уходящей вверх лестницы тоже отсутствовала, а другая была полустертой и местами полуразрушенной. От взгляда на высоту, куда вели раньше эти ступени, кружилась голова, а ноги, уже давно подкашивающиеся от усталости, теперь еще тряслись от одной мысли, что придется туда лезть и другого выхода нет.

— Как там у Скарлетт было? Я подумаю об этом завтра! Надо отдохнуть. — Продрогнув на ветру под открытым небом, Марья решила вернуться в тоннель. — Может, меня откопают и найдут, а я как раз и отдохну к тому времени, — пыталась она не терять оптимизма.