Фея некромантской общаги

— Вот! — обрадовался он. — Один из них точно выход! Сейчас только пойму какой. — Парикмахер зарылся в свой мешок, собираясь найти там что-нибудь полезное. Что — он не знал, но думал, что когда найдет, то сразу поймет. Сверху с едва слышным шорохом большой снежинкой плавно слетела белоснежная крылатая девушка и опустилась рядом с парнем, пристально разглядывая его.

Антуана моментально накрыло волной холода, который напугал его. Фея, выпустив тучу снежной пыли, взмахом крыльев окутала ей Антуана, и тот неподвижно замер над своим мешком, скованный ледяной коркой, которая становилась прочнее с каждой минутой. Парикмахер испуганно взвыл про себя, время словно замедлило свой стремительный бег, а в его голове лихорадочно заметались панические мысли. А когда фея, видимо почуяв в нем что-то магическое, коснулась холодными пальцами его лба, он словно очнулся от сна, а розовая дымка влюбленности испарилась без следа.

— Я, наверное, спятил, потащившись за немолодой теткой в такие опасные места, да еще и в дурацкой компании! — ужаснулся произошедшему с ним Антуан.

Перед глазами промелькнули картинки равнодушной Хельги, которая его не оценила, гнома, поставившего ему фингал на глазах всех красавиц поселка, жуткого профессора, из-за которого он опозорился, потеряв сознание в трактире.

«Наверняка трактирщик всем разболтал, пока я тут брожу среди опасностей», — пришла ему в голову очередная мысль. Мороз, проникающий, казалось, в душу, напомнил, что он почти окоченел и что он тут не один. Снежная фея, красивая блондинка с прозрачными крыльями, словно сотканными из морозных узоров на стеклах, вдруг заговорила, не размыкая губ. Голос, холодный и звенящий, колкими ледышками звучал в голове Антуана.

«Что ты тут делаешь? Шпионишь?»

— Леди, вы прелестны! Я модный парикмахер. Услыхав, что в этих местах живут самые красивые леди, поспешил, чтоб служить вам, подчеркивая вашу красоту изысканнейшими прическами, — пытаясь быть куртуазным, выдавил он посиневшими уже, замороженными губами первое, что пришло ему в голову.

Фея нахмурилась, в ее глазах блеснул лед. Поняв, что эта ледяная дама, похоже, чувствует ложь, Антуан впал в панику и лихорадочно стал думать, как сохранить себе жизнь. Жить хотелось сильно, а еще хотелось отомстить тем, кто втравил его в эту историю. Дурацкому гному, профессору-вампиру и, конечно, женщине с крыльями, которая навела на него какие-то чары и заставила следовать за собой. Он был так счастлив в поселке, его все любили. А теперь или его заморозят насмерть, или он станет посмешищем. Мысли, как кузнечики, лихорадочно скакали у него в голове.

— Постойте. Послушайте, — торопливо заговорил он. — Я не виноват. Меня заставили. Я домой хочу. Меня привели сюда жуткие маги. Я не хотел. Оставьте мне жизнь, и я приведу их прямо к вам. Морозьте их сколько хотите, — хрипло шептал он немеющими губами, думая: «Все равно они к ведьме шли, вот и попадут к ведьме. Если не к самой главной, то пусть к этой с крыльями».

Фея ослабила воздействие мороза и даже отлетела чуть назад, слегка задумавшись. Потом, кивнув, в вихре снежной пыли взмыла под потолок, развеяв на парикмахере ледяной захват.

Замерзший, но живой Антуан обрадованно схватил заиндевевший мешок, собираясь бежать куда глаза глядят, лишь бы подальше и в тепло, но в голове как льдинками сыпануло холодом слов:

«Приведешь сюда. Обманешь — найдем, в наших владениях от нас не убежишь».

Мелко кланяясь и прижимая к себе мешок, Антуан, пятясь задом, вернулся в ход, откуда пришел. Тело не слушалось его, и каждый поклон причинял окоченевшему парню боль, но мысль о том, что за ним следят, заставляла его униженно склоняться, пока зал не скрылся из виду.

— Надо, значит, в зал возвращаться. — Он уныло переставлял замерзшие ноги, плетясь назад по коридору. — А если ледышки их прибили? Кого я приведу?

С той стороны, в которую он шел, послышались голоса и какие-то удары, возня и приглушенные ругательства.

— Кто-то живой! — обрадовался Антуан. — Главное — привести, и меня отпустят. Вернусь домой. Может, про мой позор дамы трактирщику не поверят, а может, простят! Ведь я красавчик и единственный парикмахер в округе. А этих не жалко, — немного взбодрившись, рассуждал он.

Кронов и Пыжик пытались пробить завал у входа в зал, чтобы посмотреть, что там происходит, и найти остальных. Ругаясь, мужчины рубили и отгребали лед, но ледяное крошево словно сползалось обратно, стремясь вновь закупорить коридор.

На вышедшего из хода Антуана они глянули исподлобья — толку от парня никакого, только ноет. Но парикмахер смог удивить, взволнованно произнеся:

— Скорее! Там моя прекрасная леди. Она, кажется, ранена, там, в ледяной трещине, и я не могу спуститься к ней один.

Антуан надеялся, что его слова звучат достаточно достоверно и мужчины, не задавая лишних вопросов, кинутся за ним.

— Как она там оказалась? — стал спрашивать Кронов, торопливо двигаясь за парикмахером. Тот бежать не мог, поскольку был сильно замерзшим, и мужчинам приходилось подстраиваться под его шаг.