Фауст

Вот заблуждение! Кого судьба зовет
Повелевать, тот в деле управленья
Себе и наслаждение найдет.
Он воли высшей полн, но все его стремленья
Не могут быть открыты никому.
Он на ухо шепнет лишь только одному
Из верных слуг своих, и то сейчас свершится,
И целый мир тому явлению дивится.
Так только действуя, воспримет он успех,
Как высочайший и достойнейший из всех.
А наслаждение заставит опошляться.

Мефистофель

Он не таков. Он начал наслаждаться —
Да как еще! Империя ж его
В анархию влетела от того;
Мал и велик дрались между собою,
На братьев братья двигались войною,
Тут замок с замком воевал,
На город — город восставал,
С дворянством воевали цехи,
Епископу же не было помехи
С капитулом и общиной сражаться.
С кем мне ни приходилось повстречаться,
То были лишь враги. Убийства и разбой
В церквах свершалися. За городской стеной
Купца иль путника погибель ожидала.
Знать, смелость наглая людей всех обуяла.
И нечему здесь вовсе удивляться:
Жить значило тогда — умело защищаться.
Но, тем не менее, все шло себе да шло.

Фауст

Шло, ковыляло, падало и снова
Вставало на ноги до часа рокового,
Который, как-никак, а пробил всем назло:
Все то, что шло, вдруг сразу развалилось
И кучей мусора куда-то покатилось.

Мефистофель

А порицать то положенье дел
Никто совсем и права не имел.
Иметь значенье всяк хотел порою оной,
И сошка мелкая — быть важною персоной.
Но люди лучшие в конце концов нашли,
Что все безумия границы перешли;
Тогда они с энергией восстали:
«Тот властелин, кто нам спокойствие дарует,
А наш монарх в сей области пасует
Иль просто не желает дела так вести.
Так нужно нам другого обрести,
Чтоб душу новую он царству сообщил.
И, каждому спокойствие отдавши,
Он возрожденье мира совершил,
Спокойствие и правду сочетавши».

Фауст

От этих слов так и несет попами.

Мефистофель

Попы же их и говорили сами,
Им приходилося первей всего спасать
Свое благоупитанное пузо;
Вопрос такой их должен задевать
Сильнее всякого сословья иль союза.
Меж тем все возрастало возмущенье,
Санкционировалось им,
И император наш, вкушавший наслажденье,
Вопросом вынужден заняться был другим:
Уж не идет ли он в последнее сраженье?

Фауст

Мне жаль его: он добрый был такой,
Он обладал открытою душой.

Мефистофель

Пойдем же, поглядим, какие там картины.
Уж коли кто живет, надеждой должен жить.
Попробуем его сейчас освободить
Из узкой для него, стеснительной долины.
Кто раз спасен, спасен на много раз
Вперед. Кто ведает, как кости обернутся?
Быть может, для него пробьет удачи час:
А если будет так, вассалы наберутся!

Они взбираются на соседнюю гору и осматривают расположение войска в долине. Снизу доносятся звуки барабанов и военной музыки.